Лиин вздохнул и принялся помогать
Рэми одеться. Быстро, осторожно, стараясь не тревожить ран. И в
глазах его поселилась боль и беспомощность.
– Но, мой архан?
– Он думает, что при дворе меня
любят, глупый, – ответил Рэми, стараясь хотя бы магией притушить
рвущую в груди боль. – Я вижу все их слабости, как бы они не
скрывали их за своими щитами, я чувствую их страх, их притворство.
Я знаю все их тайны, даже самые постыдные, и от этих тайн меня
частенько воротит. Миранису этого не понять, но теперь я уяснил,
почему Аши так презирает людей.
– Мой архан…
И Рэми, глянув на себя в зеркало,
улыбнулся. Он всего лишь бледен, но не более… Как же просто скрыть
под одеянием архана тайны. И раны, и перевязанные ребра. И свою
боль…
– Миранис понятия не имеет, как
сложно мне, с моим даром, выходить на их советы, на их приемы,
видеть их придворных. Как сложно не сойти с ума, не осуждать, не
отшатываться, милостиво улыбаться, когда хочется ударить, да
посильнее. Политика. Игры. Интриги. Притворство. Боги, как же я от
этого устал!
– Но почему ты не скажешь это
принцу!
– Глупый, думаешь, он захочет
слушать? – мягко ответил Рэми, радуясь, что его хариб быстро
закончил с его нарядом. – Миранис создал себе врага… причину своих
неудач. Меня. И теперь что бы я не делал, что бы я не говорил, не
поможет. Потому я буду дальше притворяться. Улыбаться…
– Он тебя за грань сведет! – выдохнул
Лиин.
– Не сведет. Миранис не позволит себе
потерять любимую игрушку, потому можешь не бояться. Мой принц
никогда не перейдет границы.
Рэми молча взял с кровати оружие и
усмехнулся, услышав:
– Как по мне, уже давно перешел.
– Может, и перешел… Не беспокойся обо
мне, друг мой. Выдержу, не такое выдерживал. Спасибо тебе за зелья.
– Он похлопал Лиина по плечу, слабо улыбнулся. – Не переживай…
рядом со мной тебе не будет легко, но ты сам это выбрал.
– И никогда не пожалел о своем
выборе, – ответил Лиин. – Только не говори со мной так, будто
прощаешься.
Рэми лишь пожал плечами. Прощается? В
этом долбанном мире никогда не знаешь, когда видишь кого-то в
последний раз.
***
На дежурстве было все как обычно,
будто ничего и не произошло. Еще розоватые лучи солнца путались в
серебряных розах на синем фоне, темнили цвета повелителя почти до
черноты, а глаза резало от резкого света.
Стоявший у письменного стола Миранис
лишь на миг оторвался от чтения каких-то бумаг, бросил в сторону
телохранителя мимолетный взгляд и задумчиво почесал нос. Не
переставая читать, сел на подоконник и, отложив прочитанную
страницу, сосредоточенно уставился в следующую.