— Тысячи не хватит. Семь тысяч сумели с этим справиться. Этим
утром начальник сыскного отделения Петрополиса Парослав Котельников
сугубо неофициально проник на территории вашей бастующей фабрики и
рассказал рабочим, про то, что может быть спрятано на ее
территории. Почти весь день рабочими ломались перекрытия,
простукивались полы и изучались схемы зданий. Этим вечером тайник,
где вы держали привезенных во время переезда из Екатеринозаводска
жертв, был найден. И некоторые из них еще не утратили разум и
смогут дать показания. Вам конец. Думаю, вас казнят. Позорно
повесят, и никакие связи отца вам не помогут. Я бы арестовала вас,
но, к сожалению, я не имею право даже пошевелиться без приказа
Виктора.
— Ариадна, с удовольствием приказываю вам… — я недоговорил.
Мир разлетелся на множество хрустальных осколков.
Клекотов вдруг резко швырнул графин со стола. Толстое стекло
вбилось мне в голову, и я рухнул на пол. Лицо залило что-то липкое.
Почти вслепую я успел вытащить револьвер, но удар ноги Клекотова
выбил его из моих рук и наследник барона прыгнул на меня.
— Ариадна… — прохрипел я, но его руки тут же обхватили мне
горло.
Ариадна стояла над нами, сжимая и разжимая руки, бессильная
что-то сделать без моих приказов.
Кулак Клекотова вбился мне в горло и я захрипел, не в состоянии
сказать и слова. Я вцепился в барона, но тот, подхватив с пола
кусок стекла, разрезая собственные пальцы, ударил меня по руке. Я
не смог сдержать крик.
— Какой голос. Какой прекрасный голос, — Клекотов резанул меня
снова, но я сумел вывернуть его руку.
— Ариадна…
Орфей извернулся и не дав мне договорить с бешеной силой снова
сжал мое горло. В ушах застучал кровь. Нет, не в ушах… Кто-то ломал
закрытую дверь. Голос… Голос слуги барона.
— Ломай! Я здесь! — Орфей прижал меня к полу, продолжая душить.
— Нет, не надо звать свою механическую канарейку. Не кричи,
побереги силы. Сбежав из Петрополиса, я обновлю свою коллекцию.
Виктор, ты будешь первым и самым совершенным инструментом в
ней.
Дверь слетела с петель, и в кабинет ворвался слуга с пистолетом.
На секунду он замер, пытаясь понять происходящее, и Клекотов мотнул
головой на меня:
— Бросай ты оружие, вяжи его! Первым делом заткнуть рот! Что
стоишь?
Орфей вдруг резко, приник к моему уху. На меня пахнуло вином,
мятными пастилками и его абсолютным безумием.