— Ты немой?
Непонимающе смотрит на меня своими полупустыми глазницами, и я понимаю, что глупее вопроса просто не могло быть.
А он берет и кивает. Ну конечно, это удобно...
— Может я принесу тебе бумагу и ручку? — спустя еще полминуты решаюсь спросить я.
Он некоторое время раздумывает, не сразу соглашается. Но в итоге кивает и я несусь в комнату, чтобы еще пять минут искать блокнот и карандаш. Ручки нет.
— Нет ручки, карандаш пойдет?
Вновь кивает. Мне кажется, что под маской он улыбается. Но я не уверена могут ли типы навроде него улыбаться. Все-таки это прерогатива нормальных людей и вряд ли тип в маске к ним относится.
— Я... я могу к тебе как-то обращаться? — вновь решаюсь на вопрос.
Думает. Пишет и тут же зачёркивает. Наконец пишет вновь и протягивает мне листок.
Было бы смешно, если бы не было так грустно.
— Илон значит... Отличное имя, кстати. Я оценила... — тихо отвечаю я, а он вновь берет карандаш и делает запись «Не бойся меня» ... и тут же, немного подумав, добавляет «Пока».
Мог бы и не добавлять, я и сама понимаю, что человек, который «дружит» с теми отморозками не может быть добрым феем априори. Но может знатно им притворяться.
Впрочем, не бьёт, уже хорошо. Вот и кормит иногда и даже лекарства приносит, все лучше, чем Псих и Лысый.
— Я поняла, — еле слышно шепчу я, а он уже открывает тюбик с мазью. Выдавливает каплю на палец и двигается ближе ко мне. Заносит руку, и я вновь замираю, завороженно глядя на эту самую руку в ожидании удара. Глупо, но я не могу отделаться от мысли, что меня вновь могут бить...
Второй рукой делает знак молчать, подносит палец с мазью к лицу и меня тут же обжигает его прикосновение. Вскрик приводит его врасплох, он на секунду убирает руку, но тут же вновь прикасается ко лбу. Осторожно, едва касаясь, проводит по затянувшейся корочке, дотрагивается до виска, проводит по спинке носа и спускается ниже, к ямочке над верхней губой. Рука зависает в воздухе, он некоторое время смотрит на меня, а я сижу ни жива ни мертва, боясь даже дышать.
Илон вновь выдавливает немного белоснежной мази на палец и прикасается к моим почти зажившим губам. Медленно проводит к уголкам, по контуру, раскрывая рот и его движения становятся почти что неприличными. Да что там... они на самом деле уже мало походят на лечебную манипуляцию, скорее на эротический массаж губ. Краснею, чувствуя, как останавливается сердце, настолько странны и необычны его движения, прикрываю глаза, а он... как ни в чем не бывало останавливается и отстраняется, и долго всматривается в мое лицо. Что он хочет там увидеть?