— Я!? — Я раскрыл в удивление глаза.
— Вы что-то путаете, дядя Володя. Я только недавно подошел! Я был
вместе с Вячеславом Павловичем. И ни какого бандита не валил. Да
разве я смог бы? — Я честными глазами смотрел на спецназовца.
— Да, Володя, мальчик только недавно
подошел. Житья нет от этих любопытных! И чего здесь интересного, не
понимаю? Он сейчас уйдет.
Володя хмыкнул и посмотрел на жену и
сына Вячеслава Павловича, которые удивленно смотрели то на него, то
на меня.
— Интересно. Мальчика, может, и не
было в квартире. Но если задержанные о нем заговорят, то ведь мне
на орехи достанется.
— Не заговорят. А если и заговорят,
то им же хуже. Поверь.
— А, ладно. Не было, так не было. Иди
уж, призрак мальчика.
— Благодарю, капитан, — вежливо
поклонился я и нагнулся за сумками.
— Я помогу. — Вмешался Вячеслав
Павлович и поднял обе сумки. — Давай я провожу тебя.
Мы с ним молча, вышли из подъезда и
двинулись в сторону стоявшей недалеко машины. Но тут Вячеслав
Павлович неожиданно остановился, поставил сумки на землю и достал
сигарету. Щелкнула зажигалка, на мгновение осветив его лицо.
— Кажется, ты был абсолютно прав. Не
стоило отпускать сразу Таню. Но кто бы мог подумать, что ее отец
окажется связан с теми преступниками?
Я пожал плечами.
— Во дворе давно ходили слухи, что
бизнес этого Кеши не совсем чист. Просто никто не думал, что он мог
быть связан с такими людьми.
— Ты не мог думать, а я должен был
понять. В конце концов, я ведь не один год работал в милиции. Что
ж, это будет мне хорошим уроком. А этот, как ты говоришь, Кеша,
скорее всего, был не самой крупной фигурой. Так, не «шестерка», но
и не «авторитет». Мне его даже жалко немного.
— А мне - нет, — жестко отрубил я. —
Он сам выбрал свою дорогу. Его никто насильно не заставлял. В этой
истории мне больше всего жалко Таньку. Теперь всему ее благополучию
конец. Нет больше маленькой принцессы. Ведь, если я правильно
понимаю, то сейчас начнется следствие и возможно, что очень многое
из имущества ее отца конфискуют.
— Если у того не хватило ума оформить
его на жену и дочь.
— Даже если так, теперь ей все равно
придется не сладко. Люди злопамятны, а Танька слишком многим
наделала гадости. Ей теперь проходу не дадут.
Вячеслав Павлович серьезно посмотрел
на меня.
— А разве не она сама виновата?