И
вчера все это достигло своего критического апогея, когда мой любимый даже не
поздравил меня с новым назначением и не озаботился букетом. Хотя до этого, даже
находясь за несколько километров от меня, он находил время заказать доставку
цветов к нужному времени. Сейчас был не девятнадцатый век. Все можно сделать
через интернет, даже находясь на другом конце земного шара.
Незаметно
для меня самой слезы медленно покатились по лицу. Я обещала себе не плакать, но
сейчас, стоя под упругими струями воды, прокручивая в голове все это раз за
разом, я не могла сдержаться. Меня словно рвали на части сомнения, страхи и
вновь нахлынувшие воспоминания. Я опять стала маленькой девочкой, которую все
ненавидели только за то, что она из известной семьи. Всеми гонимая и всеми
презираемая, такая крохотная малышка, стоявшая против всего мира.
Вода
медленно стекала по волосам. Благодаря ей слезы превращались просто в воду,
которая лилась в душевой. Я могла обманывать себя сколько угодно, но реальность
от этого не менялась, оставаясь все такой же неприглядной и серой.
Чем
больше внимания пресса и окружающие уделяли Андрею, тем меньше этого внимания
получала я. С каждым новым днем наше общение сводилась к банальным фразам,
которые используются, чтобы просто напомнить о себе. Уже давно ничего сложнее
«Привет» и «Как дела?» я не получала.
Может,
мне просто было страшно представить, что это все происходит на самом деле. И
выстроенная в голове любовь рушится, превращаясь в серый пепел, который ровным
слоем покрывает мои единственные в жизни отношения.
Поняв,
что отведенное мне время заканчивается, я вышла из душа. Сейчас я была не в
собственной ванной, а в общей душевой на стадионе. В любой момент сюда мог
войти кто-то из помощников тренера или сам Роман Евгеньевич. Так что стоило
закругляться с самокопанием и вытирать с лица разводы от слез.
Закутавшись
в полотенце, я вышла в общую тренерскую раздевалку, где на меня уже с печалью и
обидой смотрели две пары мужских глаз. Отводя взгляды, два помощника
проскользнули в душевую, оставляя меня в раздевалке в гордом одиночестве.
Мне
не оставалось ничего другого, как начать переодеваться. Субординация
субординацией, но никто не отменял правила пользования общественными местами. И
я прекрасно могла понять парней, которые не привыкли к тому, что в их суровой
мужской компании может быть девушка.