– Мне не все равно, – по-взрослому отвечает она. И почему-то переходит на «вы». – Вы мне интересны. Я хочу о вас узнать все, но…
– Не сразу, – подсказывает мальчик. Она кивает головой. Старается не смотреть на него. Чувствует, как пылают щеки. Пылают изнутри.
– Хорошо, что темно и он ничего не видит, – думает она. Он берет ее под руку. Вкрадчивым шепотом спрашивает:
– Я вам снился?
– Да-а-а, – выдыхает она.
– И вы мне, – шепчет он. Прикасается теплыми губами к ее огненному лбу. Отстраняется. Говорит нараспев. Декламирует не ей, а белоснежной луне.
– Вы помните, плыла луна куда-то?
Вы помните, плыла луна когда-то
По озеру в неведомую даль?
И я шептал вам: «Вот так не-ви-даль!»
А вы смеялись звонко, беззаботно.
Могли вы быть тогда какой угодно,
Из-за того, что просто снились мне…
Все было явственно в том нашем с вами сне.
И имя ваше я запомнил – Лена.
Раз сто потом я повторил Елена
И в лоб горячий вас поцеловал.
Про все, что будет после, я не знал.
И вы, конечно, не подозревали.
Вы просто очень-очень крепко спали…
Проснетесь, вспоминайте обо мне.
До встречи в нашем с вами общем сне.
– Да, да, все было так, как вы говорите, – задумчиво произносит она. – Вы так поспешно исчезли из моего сна, что забыли представиться.
– Не забыл, – улыбается он, медленно поворачивает голову, смотрит в ее широко распахнутые глаза. – Я не пожелал, не соблаговолил назвать вам свое имя.
– Почему? – спрашивает она, заранее зная, предчувствуя его ответ.
– Потому, что у меня нет имени, – поет он. – Потому, что я – плод вашей фантазии. Называйте меня так, как вам будет угодно.
– Мне угодно узнать ваше имя. Ваше настоящее имя, потому что вы – настоящий. Вы – живой, реальный человек, с которым я познакомилась во сне, – поет она.
– Вы и сейчас спите, Елена, – шепчет он. – Просыпайтесь. Просыпайтесь. Когда вы окончательно проснетесь, вы поймете, что меня нет. Что ивы плакучей сплетенные ветки вы принимали за человека.
– Вот и отгадка! – улыбнулась она. – Ваше имя – Иван. Верно?
– Да, – ответил он неуверенно.
– Ванечка. Ваня. Иванушка. Вам идет ваше имя. Оно словно специально для вас придумано. Верно угадано. Так же, как мое, данное мне, угадано верно. Оно мое, мое, мое не бывает.
– Какая ты смешная, – улыбается он. Проводит рукой по ее соломенным волосам. Жестким, прямым, как солома, высохшая на солнце. – Ты такая смешная и такая родная-родная, что «вы» – не уместно. Потому что «ты» было раньше. Оно было прежде, давнее, еще до сотворения мира. Нашего мира грез. Помнишь, мы были вместе?