- Подкараулили и вышибли ему мозги? А допросить с
пристрастием?
Лапа Байрона покровительственно падает мне на плечо. Он не знает
про Брно. Здоровяка распирает уверенность, что, пристрелив
безоружного, он показал свою крутость и частично рассчитался со
мной за унижение в берлинском переулке. Заодно намекнул – вот что
бывает со вставшими у меня на пути. От вопроса отмахивается.
- Ну его. Шофёр в торгпредстве – мелкая сошка. Поднеси-подай.
Что он может знать? А пеленать его и тащить куда-то не для меня. Ты
б его видел.
Видел. Именно я угодил в Германию и вынудил начальство послать
сюда человека, узнаваемого мной в лицо, пусть признанного негодным
для оперативной работы.
Он как Меркуцио, погибший ни за что. За Меркуцио отомстили. А за
Борьку? Не знаю.
Глава 11. Полина
В испанце было что-то ненатуральное, наигранное.
Первой это разглядела Полина Натановна Серебрянская, то ли
женским чутьём, то ли жизненным опытом от долгих скитаний с мужем
по опасным местам Европы и Азии.
Себастьян прибыл из Мадрида в конце весны тридцать шестого года
по протекции испанских коминтерновцев. Вручил письмо Якову
Серебрянскому и жил на конспиративной квартире в ожидании
переправки в Москву. Над республиканским правительством сгущались
тучи, в левом движении орудовали люди Троцкого. Руководитель СГОН
выбил у Ягоды разрешение отправить в Союз человек пять коммунистов
для обучения и закрепления лояльности, чтоб использовать их потом в
Испании.
Вторым тревогу поднял Арнольд, полчаса болтавший с Себастьяном
«за жизнь». Тот был молчалив, но дни заточения на явке сказались,
испанец разговорился. Арнольд, попрощавшись, мигом помчался на
окраину Парижа. Чета Серебрянских держала там мини-завод
искусственного жемчуга. Кстати, очень красивого. Заодно разведчики
имели предлог ездить по Европе как предприимчивые бизнесмены.
Полина пересыпала снежно-белые бусины пальцами, когда Арнольд
выстрелил с порога сортировочной:
- Он не тот, за кого выдаёт себя! Испанец!
Яков утащил помощника в сторону. В сортировочную часто захаживал
мастер, в секретные дела не посвящённый.
- Его и Полина подозревает. Что не так?
- Закурили мы. Ты с ним смолил хоть раз? Нет? Сам бы
догадался.
Черноглазый и черноволосый Арнольд, с пышными усами и лёгкой
полнотой для солидности, больше походил на сицилийского
землевладельца, чем на парижского лавочника, жестикулировал так же
отчаянно, как уроженцы юга.