Жестокий взрыв встряхнул корпус. Из пролома в палубе к низкому
небу ударил султан пара. Вслед за лопнувшим котлом начал терять
давление и второй, буквально через десять минут «Лейпциг» потерял
ход, подставив волне борт.
Неуправляемое судно, сильно побитое непогодой, село на мель у
бельгийского побережья и через сутки переломилось. Спасти удалось
лишь половину экипажа.
Когда весть о гибели парохода попала в прессу, в домике на
восточной окраине Гамбурга собралось несколько человек, до
странности несоответствующих друг другу с точки зрения
принадлежности к общественным кругам. Капитан Кребс, морской волк в
отставке, курил в углу почерневшую от времени трубку, дым от
которой был резче, чем от сигарет и папирос всех остальных
участников встречи. Он представлял морскую аристократию – капитанов
и судовладельцев, не голодавших даже в страшные двадцатые: какой-то
спрос на перевозки сохранялся всегда. Высокий и толстый Хельмен из
Осло был выходцем из корабельного пролетариата. За два десятка лет
скитаний между портами он дослужился от помощника механика до
механика. Портовый чиновник с бесцветной фамилией Штраух и столь же
невыразительной внешностью молчал весь вечер, тревожно поглядывая
на товарищей поверх круглых стёклышек очков. Ещё здесь
присутствовала фройлян Хельга из припортового кабачка; девушка и её
заведение пользовались дурной репутацией. С ней соседствовали
полицейский с привычно-свирепой усатой физиономией, торговый агент
и ещё трое разных господ, словно труппа провинциального театра,
готовая исполнять любые роли.
- Эрнст! Судовой кок на «Лейпциге» не выжил, двое в критическом
состоянии. Счёт погибших идёт на десятки! - доктор Михаэлис, хозяин
этого дома, обвиняющее ткнул розовым пальцем в сторону Волльвебера,
вожака странной компании. – Мы с самого начала условились: никаких
жертв! Уничтожаем судно и груз. Почему его не утопили аккуратно,
как «Бокаччо»?
Голос подал Баргштедт, главный подрывник Волльвебера.
- Остынь. Итальянец затонул у Бреста, медленно, в хорошую
погоду. Кэп на «Лейпциге» попёрся в самый шторм. Кто ж знал…
- Товарищи! Не время для сожалений. Идёт война, а война требует
жертв. И наших, и посторонних людей. Подумайте, сколько человек бы
погибло, попади винтовки и пулемёты франкистам, - Волльвебер
расстегнул жилетку и обмахнулся платком. Вечно мёрзнущий в портовой
сырости Михаэлис растопил камин, будто за окном стужа. Тем более,
атмосфера накалялась и без огня. – Поэтому лучше подумаем о
предстоящих акциях.