Он распахнул калитку, огляделся – никого.
- За мной!
На Гамбург быстро опускался вечерний туман. Ещё полчаса, и
осенняя мгла размоет очертания домов. Но судьба не отвела им
столько времени. Сначала раздался топот ног, неумолимо
приближавшийся, затем прозвучал окрик «стоять!»
Нервы не выдержали у полицейского. Он выхватил служебный
револьвер и пальнул в направлении человека в эсесовской форме. Тот
упал, двое других остановились и открыли огонь.
Волльвебер метнулся к забору, потащил за собой Хельмена. Пуля
вышибла щепки над головой, другая была послана точнее. Полицейский
выронил оружие, начав заваливаться на мостовую. Его сменила Хельга.
Она выхватила из сумки маленький пистолет и принялась часто
нажимать на спуск.
- Бежим!
Ни у Хельмена, ни у Волльвебера при себе оружия не было. Оно
вряд ли бы помогло: на звуки бурной перестрелки к эсесманам
наверняка мчалось подкрепление.
Массивный норвежец бегал плохо и начал выдыхаться уже через пару
сотен метров. Пистолетный лай затих. Волльвебер оглянулся. Вдалеке
поперёк мостовой лежали тела, а их с Хельменом настигал высокий
молодой офицер, второпях потерявший фуражку.
Понимая, что оторваться не удаётся, подпольщики свернули в
проулок. Короткий тупичок закончился наглухо запертой дверью, а
высота забора с заострёнными кольями наверху не оставила надежды:
единственный выход на волю – сзади, где замер унтерштурмфюрер с
«Вальтером» в руке. Его профиль был отчётливо виден на фоне
дальнего забора. До беглецов донёсся диалог.
- Вы ранены, герр унтерштурмфюрер?
- Нет, Вилли. Это давняя рана не позволяет бегать быстрее.
- Куда побежали красные?
- Прямо, в сторону доков. Быстро за ними!
- Есть, герр унтерштурмфюрер!
Странный офицер, не заглядывая в тупик, сделал поворот кругом и
отправился в обратный путь – к утерянной фуражке или подстреленным
коллегам. Волльвебер до боли сдавил руку Хельмена, собиравшегося
покинуть укрытие. Они проторчали там до полной темноты, лишь после
этого осторожно выбрались наружу.
- Эрнст… Тот эсесовец? Он решил нас отпустить? Или…
- Или просто повезло. Забудь.
Тревожные думы, как покинуть Гамбург, кишащий полицией,
вытеснили мысли об обстоятельствах спасения. Волльвебер практически
заново создал свою организацию и больше никогда не пренебрегал
правилами конспирации. Теперь каждый подпольщик лично знал не более
двух-трёх коллег. Гамбургский разгром обошёлся слишком дорого…