- Даже не представляла, что рейхсминистр будет здесь.
- Увы. Ваши с ним разногласия – ни для кого не секрет.
Поэтому…
- Поэтому мне лучше удалиться, чем ещё раз выслушать колкости
или сальности. Что же, я вам обязана, барон, за предупреждение.
Подобраться незамеченной не удалось. Офицер, казалось бы,
увлечённый разговором с брюнеткой, продолжал бросать взгляды
вокруг, точно ожидал внезапного нападения.
- Познакомьтесь! Вы практически тёзки. Фройлян Хелена Рифеншталь
и моя гостья леди Элен Колдхэм.
Ну у него и знакомые, охнула про себя названая гостьей. Это же
Лени Рифеншталь, режиссёр знаменитого агитационного фильма «Триумф
воли» о съезде НСДАП, лучшего рекламного кино нацизма!
Киношница легко пожала протянутую руку и, не глядя на Элен,
обронила:
- Буду рада видеть вас на премьере «Олимпии» в следующем
месяце.
Она испарилась, не ожидая ответа, замотанная в меха, которые
стоили, наверно, целое состояние.
- Примем предложение?
К Элен с ретирадой потенциальной соперницы вернулась прежняя
женская самоуверенность.
- Кажется, она звала лично вас.
- Если бы так, могла прислать пригласительный в ложу. Коль мне
самому покупать билеты, то и свобода ничем не стеснена, - отметив
приближение маркиза, Валленштайн быстро проговорил. – И не будет ли
слишком смелым с моей стороны заманить на «Олимпию» вас одну, без
дорогого родственника?
- Слишком. Безусловно. Но я ценю смелость. Запишите мой
берлинский номер.
- Диктуйте! – он не сделал попытки достать блокнот или ручку,
очевидно, полностью полагаясь на профессиональную память. Лишь
повторил одними губами набор цифр, после чего уединение среди толпы
нарушил дядя.
- Если не ошибаюсь, та очаровательная фройлян – Лени Рифеншталь?
Не сочтите за бестактность, герр барон, если я спрошу – вы хорошо с
ней знакомы?
Как удачно, что мысленные аплодисменты не слышны наружи,
подумала Элен, радуясь дядиному вопросу.
- Поверхностно. Она предлагала мне сниматься в качестве
натурщика. Считает меня годным для национального символа, вместо
Хорста Весселя, - офицер с притворным кокетством коснулся
блондинистой пряди на голове. – Гожусь, мол, для киновоплощения
арийской белокурой бестии, играя мускулами на обнажённом торсе.
- Действительно! – прыснула Элен. Она представила эсесовца
нагишом и в гриме. – Вы согласились? Это так романтично!