Пани Ванда растеряна. Она не знает, радоваться ей или огорчаться. Она боится верить Рикардо. Она слишком много раз обжигалась. В ее жизни были и безумная любовь, и безумная ненависть, и осознание того, что все идет по заранее задуманному сценарию, поэтому изменить ничего нельзя. Она понимает, что Глория сделала свой выбор. Она, Ванда, должна принять его, чтобы помочь дочери выпутаться из странной ситуации, в которую они с Рикардо попали.
– Вам лучше не задерживаться здесь, – проговорила Ванда глухим голосом. Глория с удивлением посмотрела на мать.
– Я вас не гоню, дорогая, – сказала пани Ванда. – Я думаю о вашей безопасности. Если в деле замешана семья Берлуваджи, то вас не оставят в покое. Надеюсь, Рикардо, вам мои опасения понятны? – он кивнул.
– Но что же нам делать? – спросила Глория.
– Думаю, вам нужно бесследно исчезнуть, – улыбнулась пани Ванда. – Исчезнуть так же, как много лет назад исчезла Гелена Мировска. Все считали ее погибшей в кораблекрушении, а она жила на далеком острове…
– Откуда ты знаешь? – спросила Глория. Она думала, что история, рассказанная Вацлавом – выдумка.
– От Аманды, – улыбнулась Ванда. – Недавно она показала мне письма Гелены, подписанные – твоя мама. Все они добрые, нежные. Главная тема всех писем – мольба о прощении. Гелена просила Аманду простить ее за то, что она была плохой матерью, что так внезапно исчезла, заставив девочку страдать. Но она была бессильна изменить что-либо, – пани Ванда вздохнула. – Аманда берегла эти письма, часто их перечитывала, но не ответила ни на одно из них. Гелена написала десять писем, а потом писать перестала. Больше года Аманда ждала, а потом взяла лист, написала крупно: «ПРОЩАЮ!» Отослала. Ответ пришел быстрее, чем она ожидала. На конверте стоял штемпель – адресат не найден, – пани Ванда замолчала.
– Гелена умерла, так и не услышав долгожданное: «прощаю». Это жестоко и несправедливо, – прошептала Глория.
– Я с тобой согласна. Но бросить дочь ради… – пани Ванда осеклась. – Не будем говорить плохо о тех, кого давно уже нет на этой земле, – она поднялась, пошла в кухню.
– Не грусти, все в мире преходяще, – обняв ее за плечи, сказал Рикардо.
Синьора Сандрелла поднялась рано. Отдала распоряжение секретарю. Отчитала повара. Похвалила садовника. Велела подавать завтрак на террасе.