— Вот всегда так… Да бегу я, бегу!
Когда шаги младшего брата затихли среди жасминовых зарослей, в
павильоне стало совсем тихо и так спокойно, словно мою мирную жизнь
вовсе не нарушал никакой полудохлый небожитель. Эх, впечатление
обманчиво.
— Раз уж с голосом у тебя все в порядке, может, скажешь, как
тебя зовут? — Я присела возле стола и взяла свою неизменную ступку,
где уже были приготовлены семена. Лекарю всегда есть чем занять
руки, когда нужно подумать или просто выпадает свободная минутка.
Растирать порошки — долго и нудно, а требуются они в каких-то
космических количествах. А при наличии дохлого небожителя —
необходимый объем вырастет впятеро! Не было у бабы забот, купила
баба бессмертного заклинателя… Так что трем, не ленимся.
— Нет, — все же мне ответили. Коротко и ясно. Но не
информативно.
— И как мне тогда к тебе обращаться?
— Придумайте сами. Госпожа. — О, целых три слова. Идем на
рекорд, может, скоро и целые предложения из него выйдут.
— Понятно. — Пришлось вставать и идти к изящному гнутому
стеллажу с полочками, на котором у меня стоит шкатулка с
документами. Небожительскую купчую я туда положила, как только
вошла. — Не имею обыкновения давать людям клички, как собакам, —
пояснила я свои действия. — Если тебе настолько неприятно звучание
собственного имени, если оно напоминает тебе о боли — придумай себе
другое сам и скажи мне.
— Зачем мертвецу имя? — Парень слегка осел в воде, опираясь
виском на край бочки. Колючая от лекарства вода едва ли не касалась
его носа, потому создавалось стойкое ощущение, что заклинатель
думает утопиться.
— Затем, что безымянный труп нарушает мою душевную гармонию,
такой ответ тебя устроит?
— Это ваши проблемы, — едва слышно буркнул он, снова закрывая
глаза. О, как мило. Раз огрызается, стало быть, ожил, даже вопреки
собственному желанию.
— Значит, другого имени ты не хочешь придумывать. — Я кивнула. —
Будем пользоваться тем, что есть. — И развернула свиток. — Как
интересно. Тан Юншен. Мы с тобой однофамильцы. Меня зовут Тан
Янли.
Парень вздрогнул от звука своего имени, а потом криво улыбнулся,
не открывая глаз.
— Извращенное издевательство судьбы, — прошептал он.
«Юншен — живущий вечно, то есть бессмертный», — машинально
перевела я. И хмыкнула:
— Во всяком случае, ты не умер. Пока. А судьба — она такая…
разная, знаешь ли. Никогда не угадаешь, что тебе еще подсунут.