— Сам… такой, — еле выдавила я сквозь стучавшие в ознобе зубы. —
Покупку… не забудьте.
— Здесь. — Хмурый и собранный как никогда А-Лей, на лице
которого уже и следа не было от слез, возник из толпы, неся на
плече ту самую «покупку». Небожитель висел на нем словно куль,
потому что братец забрал его с помоста без лишних разговоров и
прямо так, не развязывая гадской веревочки, дешевой подделки под
настоящее вервие бессмертных. В упаковке притащил, заодно
протягивая мне уже знакомую шкатулку из темного дерева со свитком.
— Я донесу до повозки. Янли, купчую я взял. Сама потом распишешься,
тогда она в силу вступит.
Неясное предчувствие заставило меня дернуться в руках мужа и
выдавить:
— Сейчас. Дай мне… быстрее.
Руки тряслись, и мне пришлось сначала подышать, успокаивая
нервы, потом сосредоточиться и буквально по миллиметру, контролируя
движения пальцев, нарисовать на бумаге три иероглифа — мою
подпись.
Как ни странно, получилось даже лучше, чем я обычно пишу.
Чернила засветились на мгновение, и в ответ на это едва слышно
что-то простонала «покупка» на плече А-Лея. Рабское клеймо
запечатлелось на меня как на первую хозяйку.
Уф-ф-ф…
— Стойте! — Мы уже почти выбрались из толчеи, когда нас настиг
этот крик. — Подождите! Госпожа, подождите!
Нас догонял высокий господин, одетый богато, если не сказать
роскошно. Лиловое шелковое ханьфу было прошито золотыми нитями. Его
красивое надменное лицо отчего-то было красным, словно молодой
мужчина долго бежал или на что-то сильно разозлился. Свита за его
спиной толпилась внушительная, человек десять, и все были одеты
одинаково, будто в единую форму. Тоже недешевую на вид.
— Госпожа, вы должны уступить мне этого человека, —
безапелляционно заявил молодой чиновник. — Я купил бы его, если бы
не досадное недоразумение, не позволившее мне назвать свою
цену.
— Простите, — голос Юншена мог заморозить целую стаю пингвинов
вместе с их родным кусочком Антарктиды, — моя жена ничего не
продает.
— Госпожа, вы ведь даже не успели оформить купчую, ваш слуга
просто забрал… Я дам вам за беспокойство тысячу лян серебром, и вы
просто уступите мне этого человека вместе с купчей. — Конечно,
мужчина был достаточно вежлив. Особенно для своего статуса. Но
сейчас мне было не до расшаркиваний. — Я могу оспорить сделку, пока
она не закреплена. Это по закону! Но я согласен компенсировать вам
неудобство.