– Приказ приказом, но это верх
безрассудства! – кажется, сотник Перуновых избранников тоже не в
восторге от происходящего. Всё страньше и страньше, чего они там не
поделили?
– Ругаются, – с умным видом заключил
Мотыга.
– Да ладно, быть того не может! –
поддел соседа по комнате Рябой.
После смерти отца Вацлав совсем
разошёлся. Он и раньше цеплял Мотыгу почём зря, но теперь
проворачивал это с особым смаком.
– Что думаешь? – обратился я к
Колышку. Она у нас вроде как единственный специалист по витязям.
Может, чего дельного и скажет?
Болтающие тут и там новики затихли,
то же захотели узнать правду из первых уст.
– Витязи это отборные из старшей
дружины. Лучшие из лучших, таких абы куда не пошлют. Похоже,
случилось нечто нехорошее, - с уверенностью припечатала
Колышек.
А тем временем возмущённые возгласы
все усиливались. Командиры и не думали прекращать браниться.
Правда, до сих пор было непонятно, с
кем и из-за чего они спорят. Нарушитель спокойствия, что сейчас
пребывал в палатке, голоса, наоборот, не повышал. Из-за этого было
не совсем ясно, чего же он требует от наших сотников.
Это настораживало.
И вскоре мои опасения подтвердились.
В какой-то момент из штабной палатки выскочил багровеющий от гнева
Твердислав.
Командир тут же направился к нам, на
ходу раздавая приказы:
– Неждан, Железнорук, Рябой,
Колышек, Мотыга за мной! Остальные по палаткам, и чтобы носа оттуда
не казали!
Не успели мы понять, что к чему, как
из палатки выбежал ещё один недовольный сотник. На этот раз в синем
мундире.
– Чего уши развесили, бегом по
палаткам! – почти точь-в-точь повторил он наказ Твердислава.
Новики в синих полевых мундирах
прыснули в сторону, как тараканы при включённом свете.
Сам же сотник громовержцев, не
сбавляя хода, рванул к дальней палатке на отшибе. Там у нас обитали
родовичи из старшей дружины. Мои давние знакомцы – та самая пятёрка
любимцев Перуна.
Впервые мне довелось их встретить
сразу после присяги. Помнится, тогда разгневанный шуткой Неждан
гонял нас в хвост и гриву вокруг казармы. Эх, славные были времена.
Но это дела давно минувших дней, а сейчас мне надобно думать о
насущном. И главное, исполнять приказ старшего по званию. Если
наказал Твердислав идти за ним следом, значит надо идти.
Через пару минут, всё ещё пребывая в
недоумении, мы переступили порог личной палатки сотника. Твердислав
мог бы соорудить жилище и посолидней, благо умений и меры хватало,
но отчего-то решил не выделяться. То ли таким нехитрым образом
личный пример нам подавал, то ли был от природы скромен и
непривередлив. А может, и всё вместе, кто знает?