– Новости у меня для вас
нерадостные. Не знаю, как и начать, – Твердислав впервые на моей
памяти потупил взор. – Приказ сверху пришёл, от самого князя
Стужгородского. Велено вам пятерым выдвинуться в сторону Восточной
заставы. Споро и безотлагательно. Подробности узнаёте в пути.
Вот это поворот, а чего именно нас,
мы же ещё новики необученные?
– Так уж получилось, что дело
срочное, а мы ближе всего к границе стоим, – словно подслушав мои
мысли чуть прояснил ситуацию Твердислав. – Будь моя воля, я бы
вместо вас вызвался, да вот беда конь Перунова воинства двоих
взрослых зараз не унесёт.
Это не о тех ли конях речь, что на
отшибе пасутся? Я давно заприметил вороных тонконогих жеребцов,
будто бы созданных для скачек. Вот только один вопрос не давал мне
покоя, на кой чёрт нам какие-то лошади, когда в лагере самоходок
полно. Мы же не своим ходом сюда добирались, а на машинах. Тут под
боком целый автопарк, а нас хотят в сёдла усадить. Странно это
всё.
Снаружи послышалось лошадиное ржание
и Твердислав нахмурился пуще прежнего.
– Пора, – сказал как отрезал сотник
и первым покинул палатку.
Мы последовали за ним.
Снаружи нас уже ждали родовичи из
старшей дружины на тех самых жеребцах. Три молодца и две девицы в
синих мундирах. Помимо пятерых всадников, присутствовал ещё один
человек – незнакомый мне сварожич. Высокий мужчина с обожжённым
лицом и пронзительными голубыми глазами.
Несмотря на ожог вокруг левой скулы,
выглядел он весьма колоритно. Этакий престарелый ловелас с
залихватской улыбкой и хитрым прищуром озорных глаз. Ни дать ни
взять, гроза деревенских вдов и почтенных матрон.
На его коричневом рукаве красовалась
незнакомая нашивка – бушующее пламя на фоне горы.
– Так вот ты каков Стоум Железнорук,
– окинул меня внимательным взором странный сварожич. – Эх, поболтал
бы я с тобой по душам да время не терпит. Ладно, дадут боги, ещё
свидимся, а сейчас давайте-ка по коням.
– Ну, чего встали, – подогнал нас
Твердислав. – Лезьте в сёдла к родовичам.
Ну мы и полезли. И так уж вышло, что
досталась мне в напарницы одна из девиц. Она-то мне и помогла. И
руку подала, и перед собой усадила. А после ещё и странной сбруей к
седлу приковала, причём намертво.
Последнее меня особо насторожило. Мы
ж на лошади собираемся ехать, а не на спортивном болиде – так к
чему такая предосторожность? Или это оттого, что рука у меня
одна?