А что? Я и вправду хочу форму и звание – в армию не попал (и не особо хотел), но военной тематикой всегда увлекался. Ну и надо же обеспечить себя карманными деньгами, в конце-то концов. Девушку в кино сводить, скушать чего-нибудь нормального… Плеер, может, себе нормальный купить, а то старый кассетный уже глючит по-черному…
Между тем батя смотрел на меня уже не просто как на говорящую табуретку, а на табуретку, читающую наизусть всего Блока и Пастернака. Видно, слишком сильно я выбиваюсь из описанного психотипа… Ладно, будем надеяться на то, что они подумают: у подростка в бою крыша немного съехала…
– Звание и так у тебя есть, форму получишь. Деньги тоже будут, – наконец удостоил меня ответом отец.
Хорошо, а сейчас попробуем немного обнаглеть.
– А можно мне еще и личное оружие? Так сказать, за успешно выполненное поручение.
Генро сверкнул взглядом из-под очков-хамелеонов. Как раз подошел его этаж, двери лифта открылись, и он вышел, на ходу бросив что-то вроде «Посмотрим».
– Спасибо, отец! До свиданья! – уже в спину крикнул ему я. Вежливость – она прежде всего…
Довольный и гордый собой я повернулся к Кусанаги.
– Синтаро, а ты у нас наглец… – Сказать, что Мэнэми была удивлена, значило ничего не сказать.
– А что такого? – невинно хлопаю я глазами. – Всегда мечтал о таком! Спасать мир, быть военным и иметь настоящий пистолет под подушкой!..
– Маньяк, – резюмировала девушка и рассмеялась. – Хотя нет, скорее просто мальчишка. Держу пари, что ты и на стрельбы в тир со всеми будешь проситься…
– А можно? – с искренней радостью спросил я. – Эх, постреляем!..
Кусанаги поняла, что проговорилась.
* * *
Мы шли вместе по коридору, ведущему к стоянке.
– Синтаро!
О, это ж меня зовут! Все еще не привык…
– Ась?
– Как ты относишься к тому, чтобы немного пожить у меня?
М-м-м… Честно? Ну, не так чтобы уж очень… У вас же не дом, а комната в общежитии – бардак, пьянки и нечего жрать, кроме пива и лапши а-ля рус «ролтон»…
С другой стороны, одному оставаться тоже не хочется, слишком уж тоскливо. Я, конечно, ценю уединение и одиночество, но не двадцать четыре часа в сутки! Тем более что я думаю, дело тут не только в вашей жалости к мальчику, вынужденному жить одному… Нет-нет! Никаких пошлых мыслей!.. Но ведь Мэнэми же мой непосредственный командир и куратор, так что, скорее всего, ей приказано следить за мной – так, на всякий случай.