— Жаль, нет проклятой крови, — хмыкнула я. — Но ты права. Искать тёмного эльфа сейчас настоящее самоубийство. Может, слёзы без крови сработают?
Духи мы приготовили к ночи. Серебристая жидкость мерцала в прямоугольном флаконе и, буквально, манила к себе.
Дородный гость, затянутый в роскошный костюм, выглядел весьма представительно. Золотая отделка струилась узорами по брюкам, рубашке, на лацканах удлинённого пиджака, сшитого по новой моде. Взбитые наверх, уложенные волосы смотрелись объёмно и пышно. Усы, короткая бородка, маленькие глазки и мясистый нос дополняли образ, превращая нашего гостя в объект охоты за деньгами.
И почему он в себе не уверен? Многие женщины постараются найти в нём что-то приятное в надежде на компенсацию, не говоря о шансе выскочить замуж. При том, что сьер жениться вообще не хотел, о чём сам и поведал недавно.
— В этом флаконе уже новый состав, — я решила предупредить. — Чуть-чуть другой запах. И деньги мы возвращаем. Хотим вам сделать подарок.
— Я очень люблю подарки, — произнёс сьер Левиен Иггл, глядя мне прямо в глаза. — Но с превеликим удовольствием я бы радовал подарками вас, если бы вы... согласились... пойти со мной на светский бал.
— Вы такой импозантный мужчина, — начала я, — и поклонниц наверняка очень много...
Умение потешить самолюбие сьера нам всегда помогало не только сохранить покупателя, но и избавляться от ненужных ухаживаний. Дополнительным плюсом мы знали обо всех новостях, даже тех, о которых не пишут в газетах. Сеьр Левиен Иггл служил в отделении имперской полиции, копировал там документы и ставил чернильные штампы. Завидный, в общем, жених, но, к счастью, не наш.
— От дамочек не будет отбоя, — подхватила Мари. — Умный, начитанный, знаете обо всех новостях.
— Ну... Может, и так, — важно произнёс сьер и спохватился: — А если не подействует зелье?
— Подействует даже лучше, чем прежнее. Но если вдруг... Вернётесь к нам, обещайте! Расскажете о результате.
— Расскажу...
Сьер Иггл замялся. Наше внимание и восхищение усиливали его неуверенность, смешанную с благодарностью, подстёгивали желание сделать что-то для нас, а неумение хранить секреты стремительно развязало язык. Сьер был частым гостем в лавке, и временная стеснительность всегда оборачивалась привычной откровенностью различного рода секретами.