Совсем недавно полк был полностью укомплектован, все было расписано и разложено по полочкам – от первой до пятой эскадрильи. Теперь же эскадрильи и звенья распались, оставшись, наверное, только на бумаге в штабе полка, который все еще где-то тащился железнодорожным эшелоном из Харькова. Летчики теперь делились на ведущих и ведомых. Кто летит впереди – тот и командир, а сзади – подчиненный. Вот, например, младший лейтенант Николай Синяков. Рядовой летчик, а начал хорошо водить группы. Кое-кто из старших по званию ходит у него в хвосте. Война расставляла людей на подобающие места, не считаясь ни со штатным расписанием, ни с воинскими званиями.
Давно уже стемнело, а командир полка все еще сидел в землянке. Перед ним лежал листок бумаги, на котором продолговатыми крестиками изображены самолеты, под каждым из них проставлены бортовые номера. Крестики эти расположены уголком по три – звеньями. Звенья одно за другим растянулись от верхнего обреза листка до нижнего – в колонну. Такой будет их боевой порядок в воздухе. Возле каждого самолета командир подписывает фамилию летчика. Себя сразу первым поставил в голове колонны. Подолгу задумывается, формируя звенья: кого назначить ведущим, кого – ведомым?
На Бобруйском аэродроме две стоянки самолетов, расположенные по обе стороны взлетно-посадочной полосы. На первую стоянку он сам поведет в атаку часть сил, а кто поведет остальных на вторую? Ну конечно же, его заместитель майор К. Правда, Гетьман еще не успел как следует изучить своего заместителя: тот был назначен в полк незадолго до отправки на фронт, но в Богодухове уже проявил себя строгим, требовательным командиром. За расстегнутую пуговицу на гимнастерке никому спуску не давал. «От расстегнутого воротника на земле до аварии в воздухе – один шаг!» – любил он повторять модное изречение довоенных лет. Хорошо запомнилась и пламенная речь майора К. на митинге в Богодуховском лагере в первый день войны. На трибуне стоял рослый брюнет в кожаном реглане, в шлеме с очками. В руке зажаты замшевые перчатки, сбоку – планшет с картой. Внешность майора была настолько впечатляющей, что капитан Холобаев, успевший на своем веку повидать всякое, тогда не удержался и шепнул Гетьману: «Вот бы с кого вылепить скульптуру и во всех авиагородках на видном месте установить!» Энергично взмахивая рукой, оратор закончил свое пламенное выступление словами: