— С жесточайшего похмелья бегали в шесть утра по коридорам универа и в пустые пакеты ловили «Халяву».
— Как, поймали? — хохотал зять.
— Я ж сказала, зачёт. Экзамен сдала и сюда, — я быстро докурила и, кинув окурок в урну у скамеек, что располагались на крыльце, вернулась в дом, пофыркав от холода.
Рома сразу зашёл следом:
— У вас там с Бехтеревой и Ситцевым не тройничок случаем?
— Не помню, пьяная была, — я с подозрением покосилась на него, — а с чего это ты вдруг моей жизнью стал интересоваться: знаешь, что сдавала, что пила?
— Жениться надумал, — ответил он и, пройдя мимо меня, хотел вернуться в торжественный зал, но я его догнала, цокая каблуками по ламинату, и перегородила ему дорогу, заглядывая в глаза.
— На ком? — сердце в груди гулко стучало.
— На тебе.
Приблизительно так же он женился на моей сестре Марине. Нет, чтобы поговорить, познакомиться, рассказать пару анекдотов, пригласить на свидание. Сестра бы не отказала. Он хотя бы видимость мог сделать, что существует в его жизни интерес к женщине и любовь ему не чужда. Но Рома Беляев приехал в наш дом и заявил, что женится, не дав слова сказать невесте. А потом действовал через родителей, давил всячески, подкупал. Выклянчил себе жену. Но я не Марина, я сама выберу, когда время придёт. И старый он, сорок лет будет.
— Я не могу, у меня диплом летом.
— Я знаю, — улыбнулся он. — У меня работать будешь. Поверь, лучшей матери для Анечки я во всем мире не найду.
Ах, он жопа хитрая! Нашёл, на что давить. Даже думать не буду, Аня — моя племянница, мы и так неплохо время проводим. Никаких замуж! Теперь только диплом и карьера.
— Динара, ты так вкусно испугалась! У тебя глаза из орбит сейчас выпадут, — он противно рассмеялся, нервно как-то.
— Пошутил?
Он, приподняв бровь, выдал ещё один смешок и ушёл в зал.
— Напугал, блин, — облегчённо вздохнула я, убедив себя, что он пошутил, и по телу пробежала дрожь от этого «вкусно испугалась».
Анечка в обществе своей няни вышла ко мне.
— Дина, — девочка с разбега кинулась в мои объятия, — ты обещала покататься со мной на коньках.
— Только осторожно, милые, — сказала Марта Петровна, полная женщина за пятьдесят, добрая и очень заботливая. — Волки рыщут кругом.
После смерти Марины Анюту окружили неимоверной заботой со всех сторон, нянечку искали всем миром, очень хорошую нашли. Но материнскую любовь не заменить. Девочка тянулась ко мне, я её очень жалела, не отказывала во внимании. Смотрела на неё и видела погибшую сестру, а я Марину любила, хотя и были мы с ней разные от внешности до характеров.