Господи, как надоело врать! Это уже за гранью — прикрывать свою ложь больными детьми.
По мере приближения к этому гребаному району, к этой чертовой квартире, все внутри заполнило волнение, которое мешало нормально дышать и разумно мыслить. А еще что-то другое... Нет, этого не может быть... Просто не может быть! Нет, я сказала! Однако тело не слушалось, в нем застыло странное ожидание, внутри все вибрировало от предвкушения еще одной сексуальной атаки.
Больная… Я ведь никогда не любила грубость в постели! Так что происходит со мной сейчас?! Готовая для нового насилия над собой, наверное, даже немного увлажнилась. Нет, не позволю больше! Подонок! Свинья! Скотина! Сволочь! Шакал! А ведь издали кажется довольно… притягательным. Уверена, не одно женское сердце екнуло при взгляде на него.
Как противно звучит звонок этой двери, просто разрывает барабанные перепонки... Дверь практически сразу отворилась, словно меня ждали, нетерпеливо высматривали в глазок, боясь пропустить мое появление. Все же Довженко симпатичный мужик. Большой такой, сильный. Мужчинам не только шрамы идут, не только небритость к лицу, их даже легкая седина у висков украшает. Серые глаза просто прожигали расплавленной сталью. Красивый слизняк!
Открыл широко дверь — галантный приглашающий жест. Скривила губы в презрительной усмешке. Пусть знает — я его презираю! Презираю таких низких, мелких шантажистов! Прези... Мужские пальцы неожиданно оказались в волосах, твёрдые губы накрыли мои губы. А я не успела их сжать и, конечно, не смогла сдержать стона. Даже не думала, что так сексуально заряжена. Пытаясь оттолкнуть Довженко, хотя бы чуточку дистанцироваться, уперлась ладонями в широкие плечи.
— Не рыпайся, тварь!
Тварью меня еще никто никогда не называл... Однако, несмотря на грубые слова, несмотря на руку в волосах, жестко фиксирующую голову, губы нежно и мягко приникли к моим, легонько посасывая, не давая их сжать, мужской язык неторопливо прошелся по зубам. А потом меня так же неожиданно и резко отпустили. Отпустили, когда в легких закончился кислород, а ноги стали ватными, когда тело, прошиваемое непонятными импульсами, стало мелко подрагивать. Только бы не сползти к его ногам безвольной тряпичной куклой... Попыталась сфокусировать свой взгляд, стараясь показать, как же я его презираю. Даже несмотря на этот чувственный поцелуй презираю! Мелкий шантажист и слизняк!