— Просто скажи ему.
— Думаешь, это имеет значение?!
— Инспектор хочет знать, что
странного произошло в тот момент, — холодно парировала я, удивляясь
сопротивлению Алекса. — Помимо погасшего света и крика, у тебя и у
меня перевернули номера. Разве это не странно, что кому-то потребовалось
выносить цветы и воровать рукопись? Хотя другие ценные вещи остались на месте.
На мой взгляд, это в высшей степени странно!
Эминеску перевёл взгляд на
Алекса и вопросительно заломил бровь. Полерецкий моментально вытянулся и
принялся эмоционально что-то рассказывать. Он размахивал руками так, что я
снова представила его, играющим на сцене театра. Голос ассистента профессора
становился всё громче. И чем больше он говорил, тем больше жестикулировал,
выказывая своё недовольство.
— Господин инспектор хочет
знать, что за цветы пропали? — лицо Полерецкого покраснело, ноздри
затрепетали. Его затрясло от гнева, что следователь заинтересовался цветами
больше, чем пропавшей книгой.
— Дикая орхидея. Мне её
прислали на день рождения. А потом она исчезла.
Полерецкий демонстративно
закатил глаза и заговорил так, словно выплёвывал каждое слово. Тёмные брови
следователя удивлённо поползли вверх, а левая сторона лица невольно дёрнулась в
ухмылке. Впрочем, профессиональная привычка не показывать эмоций взяла верх —
усмешка тут же исчезла. Похоже, что Эминеску воспринял пропажу цветов так же,
как и Алекс — как чью-то глупую шутку.
— Инспектор говорит, что
это не имеет никакого отношения к делу, — удовлетворённо ответил Алекс. Он
обрадовался: кавардак в его номере и пропавшая книга имели большее значение для
следователя, чем цветы.
Но я не собиралась сдаваться.
Почему-то эта мелочь мне казалась крайне важной.
— А мне кажется, что
имеет. Ну вот представьте. Сначала пропадают цветы, потом кто-то учиняет погром
в твоём номере и крадёт книгу. Затем гаснет свет, и раздаётся крик. А когда
свет включается, все видят кровавую надпись на стене. Всё это похоже на то, что
кто пытается приплести мистику к реальности. Дескать, потревожили чей-то дух.
Но привидений не существует. Чёрных монахов и прочей чертовщины тоже. Но зато
есть люди, которым на руку запугивать других…
— А ещё ты забыла
рассказать, что днём на тебя напали.
От неожиданности я вздрогнула,
не поверив своим ушам. Знакомый, глубокий с хрипотцой голос… Его просто не
могло быть здесь!