Но не кража бриллиантов
привлекло внимание и заставило прочитать статью два раза.
На главной фотографии был
запечатлён Ларанский под руку с высокой блондинкой. Журналист, писавший о
«громком преступлении», обмолвился в двух предложениях о бурном романе между
всемирно известным художником и Эмили Джонсон, дочерью американского
медиа-магната.
Всего два предложения, но мне вдруг
показалось, будто из груди вырвали сердце, оставив болезненно пульсирующую
пустоту. Что ж, всё верно. Люди сходятся с равными себе. Подобное тянется к
подобному — таков закон жизни.
Через неделю я стояла на
вокзале и сжимала в руках загранпаспорт с билетом. Путешествие
— это, пожалуй, единственное развлечение, способное исцелить не только
разум, но и душу. Жизнь продолжается, и глупо тратить драгоценное время на
неоправдавшиеся ожидания. Куда вернее наполнить её тем, что приносит радость…
…И вот мне принесли цветы.
Белую дикую орхидею.
Я присела на край кресла и
осторожно оторвала открытку от серебряной нити. Рассмотрев её повнимательнее, я
невольно ахнула — точная копия «Незнакомки», нарисованная от руки. Внутри
изящным почерком вилась одна фраза: «Dun spiro, amo atque credo» — «Пока
дышу, люблю и верю».
Я с интересом скользнула
взглядом по открытке. Она показалась мне странной: ни подписи, ни даты.
Странной, но отнюдь не удивительной. Когда у мужчины есть невеста, он
постарается скрыть жест внимания к другой женщине.
Отбросив открытку, я встала и
подошла к маленькому холодильнику, стоя́щему под баром. Несколько плиток
шоколада, пара зерновых батончиков и три стеклянных бутылки пива. Негусто. До
обеда оставалось менее часа. Однако идею выбраться в город и совместить поздний
завтрак в кафе с прогулкой по зимним улочкам вытеснила мысль о работе.
На мониторе ноутбука
высветилась приветственная надпись, и через пятнадцать минут я полностью
погрузилась в работу над книгой.
Любовный роман выходи́л
скверным. Пять трупов, харизматичный детектив с тёмным прошлым, абсолютно не
приспособленная к жизни писательница-романтик и полнейшее отсутствие симпатии
между главными героями. Это можно назвать чем угодно, но только не любовным
романом. Я перечитала первые пять глав и вцепилась пальцами в волосы. Сюжет
вырисовывался мутным, героиня бесила перепадами настроения, а, главное, я не
понимала, как любовный роман вдруг превратился в бульварный детектив — один из
тех, который покупают в газетном киоске в ожидании поезда или
самолёта. Как будто персонажи проживали свою жизнь, а мне из-за угла
показывали фигу: «Вот тебе! Живи сама по своим дурацким сюжетам».