Хуан выдержал. Шумовой фон пропустил мимо ушей – давно выработал
иммунитет, но под её взглядом опустил глаза. Вину чувствует, хоть
не такую, чтобы очень. Но и правоту чувствует хорошо. Как обычно,
случай запущенный.
- Равняйсь! Смирно! – рявкнула она командирским голосом. Сын
вытянулся, встал по стойке. Родители же вновь недоумённо заткнулись
– не привыкли к такому обхождению взрослых с чадами. Не обращая на
них внимания – они не были ей интересны - она дала команду «вольно»
и обратилась к сыну с почти сочувствием:
- Хуан, с точки зрения стратегии, что нужно делать, если перед
тобой противник, в несколько раз превышающий тебя по
численности?
- Мам…
- Не мам! Отвечай на поставленный вопрос. Я задала его тебе
чётко и недвусмысленно.
Хуан определённо прошептал что-то про себя, покраснел от досады,
но взял себя в руки и ответил:
- При обнаружении противника, кратно превышающего тебя по
численности, необходимо немедленно отойти на укреплённые позиции и
занять оборону. После чего, организовывая короткие контратаки и
отходя назад, на позиции, нащупать слабые места противника и
организовать его рассечение на малые части. Которые возможно
уничтожить имеющимися силами поочерёдно, не вступая в бой со всеми
силами одновременно. Ну, как-то так, дословно не помню.
В кабинете повисло ошарашенное молчание. И родители, и
директриса разинули рот. Её, конечно, считали мамашей со
странностями, но не до такой же степени?!
- Дословно и не нужно. Суть понимаешь. – Она довольно кивнула,
сделала паузу. – Ну и? Что ты должен был сделать? Как поступить
согласно знаниям, которыми ВЛАДЕЕШЬ?
Тишина. Хуан вжал голову в плечи ещё сильнее – хотя куда ж ещё?
Она продолжила разнос:
- Ты должен был отступить. Что бы они ни сказали тебе, ты должен
был отступить! На заранее подготовленные позиции – где им будет
недосуг бить тебя скопом. После чего рассечь их, то есть бить
поодиночке.
- ПООДИНОЧКЕ, Хуан! – закричала она. – Встречать их и мочить по
одному! Чтоб знали! А что сделал ты?
Хуан готов был провалиться. Директор же и родители вновь
взорвались. Новым аргументом в их слюнобрюзжании было : «Чему эта
стерва детей учит?! Бить детей?! НАШИХ детей?!» Особенно с
аргументами усердствовала директриса, только сейчас понявшая до
конца, в какую задницу попала. Весь её курс в пединституте, вся её
педагогическая практика, все знания и навыки, полученные в жизни –
всё разбивалось о неё, такую грозную и прекрасную, обучающую
ребёнка не миру гармонии общения, а наоборот, насилию и холодному
расчёту во взаимоотношениях со сверстниками. А так же директриса
вдруг поняла что ничего ей не сделает, как бы ни хотела. Вот такой
– ничего. Это не её поля ягода и не её война.