— Ты уверен, что стоит брать с собой девчонку? От бабы в походе
одни проблемы. Они вечно устают, треплются, да и… сам понимаешь.
Нет девчонок — нет соблазна, думаешь только о заработке, а не о
титьках.
Я затаила дыхание, изо всех сил напрягая слух и выныривая из
приятной дремоты. Мне не приходилось путешествовать пешком, хотя я
считала себя довольно выносливой и не собиралась жаловаться.
— А ты не о титьках думай, а о том, что она магичка, —
посоветовал старший. — Такая, если что не по ней, проклясть может
так, что ни на одну бабу потом не встанет. А то и совсем
отсохнет.
Снори тихо хохотнул и подлил себе ещё:
— Ты её лицо видел? Проклясть… Это же цыплёнок желторотый.
Роб заёрзал на скрипучем стуле и понизил голос:
— А ты не будь дураком. Магов судят не по внешности, они знаешь
как притворяться умеют. Я вот знаю, потому как женат был.
Они посмеялись и какое-то время молча сидели, прислушиваясь к
треску прогоревших поленьев и подвыванию ветра в каминной трубе. На
этот раз я так и не дождалась, когда мои новые знакомые возобновят
разговор: сон окончательно сморил меня.
Тропинка терялась в бесконечном ковре подсушенной ветром листвы.
Вырвавшись из стен города, я жадно вдыхала густые ароматы осенних
деревьев, утреннего тумана, перезрелых грибов и диких прелых
яблочек размером с орех, что то и дело попадались под ногами. Ах
да, на моих ногах были теперь не потёртые башмаки служанки из
таверны, а запасные кожаные сапожки Лейса, которые пришлись мне в
самую пору. Как оказалось, к походу у компании всё было
заготовлено: уложены спальники и запас провианта, смена белья и
крепкие мешки для добычи, два остро отточенных топорика, различные
зелья и даже отпугивающие нежить амулеты. Правда, когда мне дали
подержать один из оберегов, выточенных из желтоватой кости и
украшенных магическими рунами, я не ощутила внутри ни капли
волшебства. То ли защитная магия была мне неподвластна, то ли эти
амулеты были чистым надувательством для простофиль. Ведь каждый
знает, что в Ничейном лесу не разгуливают в середине октября — это
предзимнее, беспокойное время, когда все нечистые силы стремятся
как следует повеселиться перед зимней спячкой и попить горячей
крови, чтобы продлить своё теневое подобие жизни до весны.
Лейс с удовольствием размотал платок: чтобы у городской охраны
на воротах не возникло подозрений, ему пришлось притвориться
прокажённым и скрыть за разлохмаченной серой тряпицей бледное
эльфийское лицо и длинные острые уши. Сейчас эльф, как и я,
наслаждался запахами леса. Мы шагали бодро, и мне даже хотелось
напевать какую-нибудь песенку, так хорошо было этим утром на душе.
Перед нами разворачивался золотистый, зелёный, бронзовый пейзаж
редколесья, и белое сияющее солнце всходило в прозрачной синеве меж
весёлых деревьев. Серая белка с тёмной полоской на пушистой спине
взялась прыгать с ветки на ветку, сопровождая нас отрывистыми,
похожими на чириканье звуками. Эльф поманил её рукой — и зверёк
прыгнул прямо на его ладонь. Порывшись в кармане, Лейс вытащил
кусочек сушёного яблока и протянул мне.