— Ну же, давай, — она протянула мне руку, и мы разом погрузились
в туманную, исходящую пузырьками тёплую воду. Я чувствовала, как
прямо под моими ступнями волнуется песок и движутся струи горячей
воды.
Мы плескались довольно долго — сначала играли с волком, затем я
с наслаждением отмыла волосы густым травяным мылом, которым
поделилась со мной маленькая жрица, докрасна отскребла себя жёсткой
мочалкой из волокон какого-то дерева, а потом мы лежали на спинах и
глядели, как над рыжими деревьями плывут кучевые низкие облака.
— Почему нельзя трогать вещи некроманта? — тихо спросила я.
— Глупые суеверия, — беспечно ответила Донния. — Мы, жрицы,
знаем гораздо больше остальных, а потому не слушаем эту чушь.
— И что ты знаешь про него, про Гаэласа?
— Он один из самых сильных магистров Гильдии призывателей, но
ему никак не удаётся найти себе учеников. Всё время что-нибудь
случается, — прошептала она.
— Никто не выдерживает обучения? — предположила я.
— Всякое бывает, — грустно ответила юная жрица, — дети Гаэласа
унаследовали его дар, но они погибли во время войны с людьми, а
несколько других учеников пытались защитить от разрушения
пристанище Гильдии и умерли при взрыве магического экрана.
— У некроманта были дети? — переспросила я.
— Были когда-то, — подтвердила девочка, — и он их любил,
представляешь?
— Представляю, — отозвалась я.
Во мне шевельнулась какая-то неприятная, болезненная игла, будто
я узнала что-то не предназначенное для моих ушей, то, что не хотела
бы знать. Теперь я никак не могла избавиться от этой информации: у
Гаэласа были дети, а это означало, что он… живой. Несмотря на всё,
что я надумала себе прошлой ночью.
— А где его женщина? — прошептала я.
— Она умерла ещё раньше, до войны, но я плохо знаю эту историю.
Меня ведь ещё на свете не было тогда. — Она всплеснула воду вокруг
себя и нырнула.
Набравшись храбрости, мы всё-таки вылезли на берег, поспешно
обтёрлись и натянули на себя свежие рубашки. Всё это время
охранявший нас воин, вооружённый длинными саблями, что-то крикнул,
и Донния улыбнулась мне:
— Отряд возвращается! Говорят, завтра мы поедем в замок.
Теперь, когда я чувствовала необыкновенные чистоту и лёгкость,
прикосновение свежего белья к коже и аромат свежевымытых волос,
мысли о самоуничтожении растворились сами собой, как остатки
неприятного сна солнечным днём. Даже браслет на запястье уже не
казался мне такой уж кошмарной деталью, за разговорами с юной
жрицей я совсем забыла о его существовании. Прошёл короткий
шуршащий дождь пополам со снежной крупой и краем леса удалился в
сторону границы. Приближался вечерний час, вернувшиеся Хранители
разводили костры, о чём-то переговаривались между собой, заигрывали
с немногочисленными женщинами и дразнили уставшего и сердитого
Лейса.