Я попыталась представить это место, но видела почему-то дорогу,
уходящую из Вестена на запад, — широкий тракт с канавами по
обочинам, посыпанный крошкой из разбитых статуй эльфийских богов.
Шёл дождь, и белоснежные осколки рук, платья, волос Нииры
неестественно сияли среди жидкой рыжеватой глины.
— А чем она опасна? — решилась спросить я, припомнив замечание
Тэрона.
Магистр пожал плечами и встряхнул головой — совсем как ворона,
которая хочет отряхнуться от сырости.
— Не все духи умерших при жизни отличались доброжелательностью.
Некоторые были весьма злобными созданиями и носили при себе оружие.
Ты ведь знаешь, что в междумирье живут не только его коренные
обитатели, но и застрявшие там души, которые не сумели совершить
переход в мир мёртвых?
Об этом нам рассказывала матушка Евраксия. Свой путь не могли
завершить души тех, кто не был отпущен священниками или был связан
страшной клятвой, которую не удалось сдержать. Тяжёлые, собравшие
пригоршни грехов души разбойников и убийц, продажных женщин и
предателей. Я знала, что моих прегрешений уже достаточно, чтобы
навеки остаться бродить в сумраке. Век людей короток. Быть может,
когда я умру, Гаэлас отыщет мою заблудшую душу, и я тоже смогу
послужить Гильдии призывателей, спасая заблудившихся учеников. Ведь
после смерти белый огонь угаснет и уже не навредит хрупким
теням.
— Неужели в сумрак можно забрать своё земное оружие? — с
сомнением спросила я.
— Забрать, конечно, не получится. Но память помогает духам
воссоздавать привычные им предметы и окружать себя ими в
междумирье. Любимый кинжал или одежду. Чем ярче воспоминания, тем
более похоже сумрачное воплощение духа на человека или эльфа,
которым он являлся при жизни.
Меня вдруг посетила забавная мысль:
— А если этот дух во время земного пути был, например, нищим и
просил милостыню, то в сумраке он сможет наколдовать себе то, чего
страстно желал, но чего у него никогда не было — богатую одежду или
расписанную золотом карету?
Тэрон улыбнулся. Наверное, именно так он улыбался на занятиях
своим студентам, когда они задавали по-детски наивные вопросы.
— Нет, Сония, увы, — сказал он. — Только воспоминания, а не
мечты. Если такой смертный всю жизнь ненавидел свою залатанную
рубаху и посох нищего, то именно эти предметы и обретёт он в
посмертии, поскольку слишком крепко был связан с ними
эмоционально.