Гаэлас не подавал вида, но я видела, каким он вернулся из
междумирья. Путешествие по Дороге мёртвых и поиск пропавших
соратников отняли у него слишком много сил. Лицо его стало почти
серым, под глазами залегли круги, он плохо спал по ночам и
отказывался принимать мою помощь. И, хотя он и не признался бы ни
за что на свете, на него также напали тени, ведь ему пришлось идти
в сумрак сразу после того, как он наконец отпустил давно умершую
жену…
Я устраивалась на его плече, прижималась сбоку и украдкой поила
его своей силой, когда он погружался в дремоту. Если он замечал
это, то принимался ворчать на меня, но было понятно: от моего
лечения ему становилось лучше и лучше с каждым днём. Не зря мы
упражнялись по книгам. Целительные заклинания давались мне и на
древнеэльфийском языке — дар слушался меня, как бы я их ни
произносила.
Тэрон улетел в ту же ночь, сразу после того, как Велиор пришёл в
себя. «В Солнечной страже Ольдена служит один из моих выпускников.
Его имя Рик, он талантливый мистик и добрый человек, — сказал
оборотень нам на прощание. — Быть может, он знает способ проникнуть
в Железную крепость инквизиторов». Надежда вспыхнула в наших
глазах, но после, по здравому рассуждению, мы решили, что шансы
были призрачными. Несмотря на то, что Солнечная стража наряду с
Инквизицией всё ещё формально считалась подразделением церкви Ксая,
стражи всё-таки в первую очередь были пограничниками. А крепость
Ордена Инквизиции располагалась в порядочном удалении от границ, на
берегу озера Мелерн.
По правде сказать, мы с некромантом очень волновались. Магистр
Тэрон упрекал Гаэласа в связи со мной и выражал опасения по поводу
людей. Он не должен был упоминать меня в своих рассказах, какими бы
хорошими друзьями ни считал Солнечных стражей. И у меня сжималось
сердце, когда я думала об этом. Я не хотела стать причиной
конфликта в Пределе и Ничейном лесу.
Кроме помощи знакомых, другого способа проникнуть в тюрьму
инквизиции не было: все телепорты в округе Железной крепости
блокировались специальными заклинаниями, сама она была окружена
святым кругом, а на её стенах день и ночь дежурили лучники и маги
огня, готовые расстрелять или изжарить любого, кто посмеет
приблизиться ближе чем на несколько сотен метров. Таков был оплот
генерала Гвинты, с которым когда-то мне довелось встретиться лицом
к лицу в церкви города Вестена. Что бы он сказал, увидев меня
сейчас? Всё то же самое: «Скверно, дитя».