- Щука! Грызь! Держи крепче, - скомандовал
толстяк, щедро отвешивая тумаки невидимому участнику драки. -
Кусается! Нут-ко, Щука, ткни ей в зубы кнутовище! Ишь, курва,
сопротивляется! Ничо, будет тебе наука. Юбку на голову, да отходить
как след!
- Брок, она ж в штанах, - пропыхтел Грызь,
изо всех сил скручивая и придавливая кого-то коленом. Свалявшиеся
соломенные волосы прилипли к мокрому лбу мужика. Под носом тряслась
мутная капля.
- Стягивай, чего ждешь, собачья твоя душа,
- тощий тип перехватил ногу повыше, усаживаясь на колено. Руки
зашарили по поясу, возясь с ремнем. Два других подельника ругались,
удерживая отчаянно бьющееся тело. - Ерзает, мразь смердячая. Гляди,
как бы не упустить...
- Давай, робяты, - чернобородый харкнул,
сплевывая в сторону. - Чуешь, ну? Чуешь, змеюка, чем пахнет?!
Жеребец коротко гигикнул, перебирая ногами.
Куча замерла. "Робяты" коренастого подняли головы, меряя сидящего
на коне странника настороженными, недобрыми взглядами.
Тот в свою очередь пока еще без слов
разглядывал троицу. Теперь, когда копошение Прижатая к земле, с
втиснутым меж челюстей кнутовищем, в распахнутой курточке из
оленьей кожи, на него смотрела девушка. Рука Грызя сжимала ей
горло.
- Что тут у вас?
Толстяк, названный Броком, осклабился.
Шатаясь по городам, чернобородый перевидал предостаточно
благородных господ и прочего люда, чтобы с ходу составить
представление о сидящем на горячем жеребце невольном свидетеле
потасовки. Величавая осанка, надменный взгляд, нагрудник с
неброской чеканной вязью, черненная кольчужная рубаха, мечи, плащ.
Вне всяких сомнений, всадник принадлежал к благородным. Однако
поблекшая ткань плаща, насечки и вмятины на нагруднике, а так же
дыры на узде и по краям седла, там, где прежде были золотые
украшения, еще нагляднее указывали на то, что явившийся конник был
родовит, но не богат.
- Разбойницу поймали, милсдарь рыцарь, -
заискивающим тоном проговорил Брок, подымаясь с колен и отвешивая
поклон. Подельники навалились на предмет разговора всем весом, не
давая пошевелиться. - Сколопендра, сучье семя. Уж такая паскудница!
Надыть солтыс приказал доставить живой али мертвой. Стал быть,
доставим, токмо грех паскуде ентой сперва не показать, кто в краю
хозяин. Урок преподать. Ей-та все одно на шибенице с ветром
плясать, а робятам хоть удовольствие будет.