– Ну, если вы больше верите россказням самозванок, чем верному Ацилу, тогда я удаляюсь, – обиженно проговорил Ацил, поклонился и сделал несколько шагов.
– Стой, – приказала ему Люция. Он замер на месте и медленно повернул голову, ожидая дальнейших приказов.
– Подними свое кольцо, – приказала Люция, обратившись к девушке. Аэлита опустилась в траву и принялась отыскивать матушкин подарок, но сгустившийся сумрак не позволил ей найти колечко.
– Простите, Ваша Светлость, – проговорила Аэлита, поднимаясь с колен. – Но я не могу отыскать его.
– Отведи ее в темницу, Ацил, – велела Люция. – Да смотри, чтобы ни один волос не упал с ее головы.
– Хорошо, будьте покойны, госпожа, – поклонился слуга, крепко сжав руку Аэлиты.
Она склонила голову и медленно пошла за смуглым слугой.
– Что, что же мне делать, чтобы спасти Ариэля? – стучало молоточками в висках Аэлиты. – Как, как мне уговорить темнокожую красавицу отправиться в Запретный город? Сколько времени нам понадобиться, чтобы преодолеть расстояние, разъединяющее нас?
Ацил резко остановился, зло глянул на Аэлиту и проговорил сквозь зубы:
– Никто из чужаков не может одолеть Вершину Мира. Как же ты попала сюда?
– Ветер принес меня сюда словно осенний листок, оторвавшийся от ветки, – ответила Аэлита, глядя в его черные, как ночь глаза.
– Свершилось! – воскликнул он. – Сама Аэлита попалась в мои руки!
– Откуда вы знаете мое имя? – удивилась она.
– Я знаю не только твое имя, – проговорил Ацил. – Я знаю о тебе такое, чего ты сама о себе не знаешь. Твоя жизнь была полна тайн и недомолвок лишь потому, что я так хотел. Мне было выгодно держать всех в неведении, заставляя надеяться на что-то лучшее, на возможность изменить неизменимое. Но никто, слышишь, никто не в силах остановить судьбоносный маятник, запущенный мной.
Глаза Ацила налились кровью. Громко захохотав, он схватил толстый стебель лианы и привязал им Аэлиту к дереву.
– Все будет так, как я пожелаю! – воскликнул Ацил. – Я страстно желал, чтобы ты прилетела сюда, и вот ты здесь! Девушка – птица сама залетела в золотую клетку, из которой только один выход, только один. И этот выход – смерть…
Ацил надел серебряный плащ и поспешил к раскидистому платану, под которым в ожидании возлюбленного, томилась императрица.
Услышав быстрые шаги, она обернулась. Золотоволосый юноша в серебряном плаще шагнул ей навстречу.