Оба, и Град и Берислав, одеты в обносившуюся обиходную одежду.
Что у одного, что у другого в левом ухе были вставлены медные
серьги в форме колец – знак воинского «сословия». Впрочем, точно
такие же серьги были у всех мужчин, которые на постоянной основе
участвовали в военных походах, а у жителей Лугово процент воинов
даже зашкаливал в отличие от других, более мирных весей племени.
Ну, оно и понятно, столица как-никак! Единственным исключением был
мой дядька, военный вождь драговитов Гремислав, он был счастливым
обладателем серебряной серьги и шейной цепочки – гривны. Голову
вождя во время торжественных мероприятий и боевых походов защищал
римский шлем типа «spangenhelm». Идентифицировал данный шлем с
трудом, пришлось долго и упорно рыться в памяти Дмитрия с которой
еще в первый день произошли странные метаморфозы, но об этом чуть
позже.
Купол шпангенхельма состоял из чередующихся Т-образных ребер,
скрепляющих и частично перекрывающих шесть покрытых позолоченной
медью железных пластин миндалевидной формы. Верхние концы ребер и
пластин соединялись шишаком-навершием. На шлеме, выполненные
гравированным орнаментом, были помещены христианские кресты и
надписи на греческом языке. Лицевая маска или переносье
отсутствовали, зато имелись нащечники.
Меня и двоюродного брата Ладислава все эти воинские причиндалы
пока не касались, в воины нас должны посвятить уже этим летом, в
день летнего солнцестояния на празднике Ивана Купалы. Местные дату
24 июня называли праздником летнего солнцеворота, «Кресъ» или
«Ярилин день».
- Див, - выдохнул медовушным перегаром Градислав, первым
обнаруживший мое появление. – Садись к нам! – то ли повелел, то ли
попросил брат.
Спорить с ним было опасно для здоровья, потому как со смертью
отца он мне вместе с дядькой Гремиславом считался за место
оного.
- Тебя я, конечно, брат, люблю, но и отходить могу за вместо
отца, - тихо выговаривал мне на ухо Градислав под молчаливым, но
заинтересованным взглядом Берислава. – пошто вчера удумал в
глиняный горшок золу набивать и творить над ним костер?
Брат выжидательно приподнял бровь.
А что я мог сказать в свое оправдание? Не рассказывать же ему,
что захотел получить поташ, да не вышло из-за того, что горшок
треснул. Но своей вины в этом не чувствовал, ничего такого
страшного я с ним не делал. Всего лишь засыпал в горшок печной
золы, залил водой, да и поставил выпариваться на уличном очаге.
Думается, что причина поломки в местной глиняной посуде. Здесь она
в целом была отвратного качества, как снаружи, так и изнутри.
Изготовляли ее без использования гончарного круга, что негативно
влияло не только на внешний вид, но и на свойства и надежность
изделий.