– Погоди, не дави на нее. «Выпрямится», сейчас такой возраст! – успокаивал Петр Никанорович жену. Маруся не давила, только пыталась слегка «подправить» характер.
В актовом зале царил тот беспорядок, который обычно предваряет любую вечеринку. В углу была свалена верхняя одежда, выстроилась зимняя обувь – девочки уже переодели туфли и теперь двигались по паркету преувеличенно осторожно, стараясь обратить на себя внимание тех ребят, которые пришли раньше положенного времени. Впрочем, это старание было формальным – отношением этих ребят обычно пренебрегали. Ждали других, которые запросто опаздывали и вели себя немного пренебрежительно.
На сцене актового зала валялся старый плакат – поздравление с Новым годом – и остатки мишуры. Вместо них к заднику прикрепили большой транспарант, на котором было написано: «Слава будущим воинам». Плотные шторы украсили воздушными шариками. Отдельно, в стороне, поставили парту с магнитофоном и проигрывателем, рядом положили пластинки.
– Девочки, а куда делся Снегирев? Обещал раньше прийти, уже почти шесть, а его нет, – раздался голос старосты Любарской.
– Зачем он тебе? – прокричал кто-то.
– Как? Он за музыку отвечает, – ответила староста, и все стали громко звать Снегирева, словно он мог прятаться за спинками кресел. В зале стало шумно – девочек веселил любой пустяк. И смех у них сегодня был необычный, словно отсутствие школьной формы сделало его беззаботным и звонким. Девочки готовили бутерброды, нарезали торты, раскладывали печенье. Каждая хотела показать себя хозяйкой.
Сестры поднялись в зал, когда там вовсю кипела работа – девочки заканчивали расставлять на столах чашки и раскладывать открытки.
– Пошли поможем. – Старшенькая подтолкнула младшую.
Но та от работы увильнула и направилась к большим зеркалам, там она и провела все время, пока в зале не появились ребята. Мальчики входили группками, смущенно улыбаясь, хотя давно узнали все секреты – и про концерт, подготовленный девочками, и про подарки, и про угощение. Самые бойкие пронесли в зал бутылки с недорогим вином – на самом вечере пить никто бы не осмелился, но потом, когда большая часть учеников разойдется, можно будет где-нибудь собраться и тогда…
Почти последним в зал вошел высокий светловолосый парень. Он поприветствовал всех, помахав рукой, и девочки, увидев его, как по команде, бросились поправлять прически и наряды. Ничего не предприняла только Старшенькая, которая спокойно продолжала возиться у столов.