Улыбка, покорявшая сердца подданных, как мужские,
так и детские и даже женские, была целиком и полностью напускной,
хотя притворялась принцесса Марика мастерски. Седрик видел на ее
лице такую улыбку лишь при больших скоплениях народа, на которых
чете будущих правителей требовалось оказывать положительное
впечатление. Веер же про-принц вообще лицезрел в руках жены в
первый раз в жизни. Очевидно, этот чуждый Марике предмет попросту
являлся данью жаркой духоте, которая опаляла земли Веллии уже
вторую седмицу подряд.
Последняя шеренга лучников выстроилась для
состязания. Помощник учредителя соревнований громко выкрикивал
имена участников. После этих выстрелов лучник, показавший лучший
результат, должен был тягаться с победителями из других шеренг,
которые уже сделали свои выстрелы.
Седрик бросил короткий взгляд на Марику, которая
продолжала мягко и благожелательно улыбаться глазевшим на нее
дворянам и простолюдинам, и неслышно вздохнул.
- Тебе скучно? - одними губами спросил он, глазами
вернувшись на поле. Он не мог позволить себе пропустить ни единого
выстрела. В случае возникновения каких-то недоразумений, высшим
судьей в их разрешении всегда был король или принц, его
заменяющий.
- Нет, - коротко ответствовала жена. Ее тон был
спокойным, а лицо - доброжелательным. Однако Седрик, который хорошо
успел изучить натуру жены, чувствовал - Марику что-то беспокоило.
Настолько, что она с самого начала не могла увлечься зрелищем
совершавшихся перед ней состязаний.
- Ты тревожишься о детях?
Соревнования в стрельбе открывали празднества в
честь Великого летнего Солнцестояния Лея. Дети Дагеддидов ждали их
с великим нетерпением. Однако за несколько дней до состязаний все
трое свалились с детской болезнью. Перенесенная в раннем возрасте,
эта болезнь не представляла опасности, и тот, кто уже ею болел,
больше никогда не заражался опять. Но для взрослого человека
детская болезнь могла оказаться смертельной, а последствия для
выживших были ужасны - в виде уродливых рубцов на лице и теле,
внутренних поясничных болей и даже потери возможности к продолжению
рода еще более тяжелой, нежели после красной лихорадки. Юные
Дагеддиды переносили болезнь в возрасте детства, и она не
представляла для них опасности. Но мать, как женщина, не могла о
них не волноваться.