Впрочем, она не могла не догадаться, кто стал
виновником налаживания женского быта и появления столь многих
здоровых детей. В отличие от нее самой, Ахивир Дубовик никогда не
покидал мира Лии. Все виденные ею мальчишки были его детьми. Дети
Ахивира не несли в себе и тени хилости или болезни. Они были
здоровы и в будущем обещали вырасти в здоровых и крепких мужей,
таких, каким был их отец. Мужчины Светлого Лея и женщины Темной Лии
могли давать здоровое потомство. Похоже, что проклятие одной
половины мира не распространялось на другую.
Это можно было сказать и о каменной чуме. Проклятая
болезнь, выкосившая светлую половину мира, в земли Лии не пошла.
Легионеры, которые вместе со своей принцессой перешли Прорву и
прибыли в селение, где проживали их спасительницы, за несколько
часов почти полностью протрезвели. Но уже привычные вялость и
слабость, которые в мире Лея за неполный день в телах мужчин
переходили в камень, у них не проявлялись вновь. Впервые за долгое
время воины Легиона могли ясно мыслить и при том не чувствовать в
себе смертельную болезнь. Воспользовались они, впрочем, этим
ожидаемо. Из семи сопровождавших Марику мужчин шестеро приняли
предложения местных женщин провести ночь у их очагов. Лишь
центурион Кедеэрн, недовольный тем, что его не допустили на совет в
доме Первой и ее мужа Патриарха Ахивира, слонялся во дворе и стерег
свою принцессу неизвестно от кого и чего. Время от времени его
силуэт мелькал в окне. Однако Марика оставалась глухой к его
невысказанному томлению. В отличие от Ипполиты и Ахивира, Кедеэрн
не был посвящен в тайну ее сущности. Менять это положение вещей
Марике не хотелось.
- Я знал, чума не пойдет дальше Прорвы, - принцесса
тем временем дернула горлом, справляясь с дурнотой. - Она - только
для мужей. Мужи вашего мира... вашей половины мира для маннов не
опасны. Если маннский маг хотел уничтожить всех, он наслал бы
женскую чуму. А кроме того...
Подтянувшись на руках, Марика села прямо и забрала
со столика перед диваном кружку, в которой был настой на
травах.
- Кроме того, есть еще Прорва, - осушив кружку,
закончила она. - Я помню, что она ослабляла твою магию, Ахивир.
Каменную чуму вызвала злая магия маннского колдуна. Здесь его чары
должны были ослабнуть, как твои.