– Да… Педральви точно мой друг и товарищ. Где он теперь?
– Он служит мальчиком в гостинице… еще расставаясь нынче со мной, он плакал, предсказывая нам такое несчастье…
– Не бойтесь!.. Я постараюсь отвратить его… только, прошу вас, меня выслушать…
И Пикильо в немногих словах объяснил им, к кому они попали и что остается делать для спасения.
– Когда все улягутся спать… то часа через два капитан, по своему обыкновению, пойдет в погреб… в то самое время мы сойдем потихоньку вниз и постараемся поискать выход из этого проклятого дома… Я еще не знаю, как все устроится… но всеми силами постараюсь освободить вас и себя… а пока, прошу вас сидеть смирно, я пойду и постерегу.
Он оставил Гонгарельо и его дочь в ужасном беспокойстве и страхе, а сам спустился на несколько ступеней по лестнице, лег и стал прислушиваться. Долго оставался он в таком положении, всматриваясь в темноту и следя за малейшим шорохом. Наконец все бандиты разошлись из столовой и отправились спать в свои комнаты. Тогда Пикильо спустился ниже и, едва переводя дух, продолжал вслушиваться. Вдруг дверь столовой отворилась, вышел капитан с фонарем в руках и, проходя мимо двери красной комнаты, остановился и прислушался, потом спустился вниз по лестнице, которая вела в подвал. Когда он только ушел туда, Пикильо ползком последовал за ним. Дверь подвала была затворена и связка ключей торчала в замке.
Пикильо потихоньку замкнул ее, вынул ключи и поспешно вернулся на чердак.
– Теперь пойдемте! Время для нас очень дорого! – сказал он своим друзьям. – Я знаю, что между этими ключами есть один от задней калитки, выходящей в лес. Если эта попытка не удастся, то мы погибли! Другой надежды нет!
– Кроме Бога! – прибавила Хуанита. – А наш мул и телега? – продолжала девушка.
– Об этом лучше и не вспоминать! – отвечал Пикильо. – Если мы только выйдем отсюда, то нам придется идти лесом всю ночь и только, быть может, завтра мы найдем у кого-нибудь ночлег.
– О, вы наш избавитель! – воскликнула Хуанита, простирая к нему свои руки.
– Теперь не время благодарить, – возразил он, – к тому же я еще ничего для вас не сделал. Пойдемте скорее.
– Идите же, дядюшка… Но что с вами?.. Здесь страшно оставаться… идите же скорее…
Но цирюльник не мог тронуться с места, он лежал на соломе, служившей для Пикильо постелью. Они подошли к нему ближе и увидели, что он крепко спит, спит мертвым сном, который был совершенно неестественен в тех обстоятельствах, и все старания разбудить его оставались тщетными. Гонгарельо не пробуждался.