– Леонидыч, ты чего летишь как сумасшедший? – спросил запыхавшийся Ларочкин.
– Кому как, а мне живот от голода уже сводит.
– Вот черт! Да я же нам котелок с кашей раздобыл, а ты так рванул, что я про него и забыл.
– Илья, ты что, больной? Боевой товарищ, можно сказать, уверенно загибается, а он котелок с кашей забыл! Ты просто чудовище желудочное какое-то! Как так могло случиться, что солдат забыл о жратве? Не понимаю! То-то я смотрю, ты так спокойно перед связистками важным тетеревом ходил. Небось свою-то утробу набил?
– Я сбегаю назад?
– Куда? Отставить «сбегаю»! Туда двадцать минут, назад двадцать…
– Двадцать – это ты перебрал.
– Ладно, – согласился Алексей, – пускай пятнадцать плюс пятнадцать, итого в сухом остатке тридцать минут и один труп.
– Чей?
– Ну не твой же! – возмутился Подкопин. – Это же не марафонская дистанция. Да и потом, через пять минут на нашей кухне будем. А там, наверное, повар расстарался. Борща наварил густого, красного, и картохи жареной с лисичками сбацал. Ничего вкуснее борща, а потом жареной картошки с грибами я не знаю.
– Так я часть своей порции тебе могу отдать. Я все равно почти не голоден.
– Не часть, а половину.
– Почему?
– Потому что наказан.
Ларочкин решил сменить неприятную для него тему. Он и сам не понимал, как мог забыть про кашу, которую оторвал от себя ради своего же товарища, со времени его появления в их подразделении ставшего ему больше чем братом.
– Ну нет, ты видел, какие она тебе авансы выдавала? – восхищённо зашептал он.
– Такая аванс выдаст, в зарплату – по миру пустит.
– Да ты чего, Леонидыч, такой фарт в руки прёт!
– Кому – Леонидыч, а кому – товарищ старший сержант.
– Понял, товарищ старший сержант, – не поняв перемены в настроении Подкопина, обиделся Илья. Поджав губы, он несколько минут шагал за Алексеем молча. Старший сержант сам прервал затянувшееся молчание.
– Ничего-то ты не понял! Фарт обёртку любит! – мечтательно протянул Алексей.
– Да уж. Под неё каждый новичок клинья бьёт. И наш лейтенант глаз положил. Да и много других подкапывают и подкатывают. Почти каждый вновь прибывший в штаб. Только бреет она всех поголовно, как овец в отаре.
– Это хорошо. Свежо, и шея не потеет.
– Кажись, пришли.
– Прийти-то пришли, но кому-то – двигать на кухню организовывать праздничный обед по случаю удачного завершения боевого задания.