в его отношении к миру.
Целенаправленный поиск приспособленных к движению в антропной среде жизневосприимчивых понятий заставляет пересмотреть традиционный триединый образ реальности: соматическое – психическое – идеальное (объективно логическое). Онтология антропологии гораздо стереоскопичней.
Отправной пункт антропологической риторики, ее выразительные рубежи и упоры составляют причастность и сопричастность позитивночеловеческому. Долгосрочное достоинство подобного взгляда в конкордантности неувядающей формуле «человек – мера всего», которой сообщается специфическая редакция: мера именно личностного, а не публичного или объективно логического. Человек – мера в случае «публичного» – социально выхолощен. Человек – мера в случае «объективно логического» – эйдетически безличен. Налицо утрата персонального духа (действующего по свободному усмотрению), обложенного непреложно осязаемой надчеловечной реальностью и вследствие того неподлинного, падкого на заемное, заказное. Операция индивидуализации же дает искомый эффект: вытравляя наведенное, беря душу на мучительном изломе собственного выбора, она выдвигает на авансцену откровение – неотвратимый индивидуальный ответ на многосмысленные жизненные вопросы, которые «сами собою возникают в душе каждого» (Фет).
Формами драматургических заострений всех тончайших движений по выработке судьбоносных ответов на жизнезначимые вопросы в широком диапазоне самоорганизации и мобилизации внутреннего универсума от миротворения до умиротворения выступают уровни потаенной сущности человека.
Уровень «Я». В социологии «Я» – носитель функционально-ролевой частичности, сказывающейся в осознаваемой групповой принадлежности («социальная идентичность»). В психологии «Я» – носитель демонстративных модусов: модус непосредственности – «Я» как актуальное самопроявление; модус желательности – «Я» как установленное самопроявление; модус представленности – «Я» как маскированное самопроявление. В антропологии «Я» – субъективно целостный уникум, самотождественная самость, интегрально подлинное одноличие, противостоящее «иному» в одушевленном («другой») и неодушевленном (мир, бытие, сущее) планах.
«Я» как интегральное автономное эго, нерасчлененное «психофизическое целое», «жизненная единица» нерационализируемо, концептуально нереконструируемо. Способ самозаявления такого рода «Я» – самоуглубление, самососредоточение, в тоске «по порыву о правде» (А. Белый) взыскующее самоопределения, саморазрешения. «Наше высшее решение, наше спасение, – утверждает Ортега, – состоит в том, чтобы найти свою самость, вернуться к согласию с собой, уяснить, каково наше искреннее отношение к каждой и любой вещи»