У трапа встречал господин Капирак, высокий русоволосый швед, в форменной фуражке, чёрном кителе и белой рубахе со стоячим воротником. Обменялись рукопожатиями.
– Прошу вас, господа, на борт! Сейчас я покажу судно, а потом совершим молебен прямо на палубе в присутствии всей команды, – объяснял капитан, поднимаясь по трапу.
На палубе они встретили Петра Михайловича Сотникова. Он был навеселе после удачного торга с господином Капираком и, увидев священников, пошутил:
– Доброго вам здоровья, святые отцы. Иноземцев благословляем, а своих инородцев в тундре позабыли.
– Успеем и своих обслужить. Вот зима начнётся, на олешек – и по станкам! – пообещал отец Николай.
Швед, окончивший в Санкт-Петербурге морское училище, сносно говорил по-русски:
– Пётр Михайлович! Прежде всего, – гостеприимство! Сначала проводите гостей, а потом своим будете молебен служить. Священники – люди тонкие.
– Я пошутил, господин Капирак! Вечером жду к себе. Надо расстаться по-русски – за хлебосольным столом!
Господин Капирак благодарно кивнул.
Пока осматривали судно, капитан окликнул боцмана:
– Эй, Свен, свистать всех наверх! Верующих и неверующих!
– И машинистов тоже?
– Да. Всю команду!
– Но ведь машинисты и кочегары чумазые!
– Всех! Бог даже чумазых разглядит и благословит! Молебен не более получаса – и снова за работу!
Матросы, естествоиспытатели-путешественники собрались на палубе в ожидании русского священника. Отец Николай перекрестился и громовым голосом стал читать молитву. Он просил Господа Бога послать удачу мореходам, осенил крестом стоявших на палубе. Потом каждый матрос подходил к священнику и целовал икону Пресвятой Матери Богородицы. В конце молебна отец Иоанн с веткой ивняка и небольшим жбаном в руках окропил святой водой палубу.
А на остальных судах шёл торг одынтрами[1], пыжами[2], выпортками, бивнями мамонта. Крутились дудинские мужики-выпивалы Николай Ястребов, сын священника Иоанна, псаломщик Стратоник Ефремов, ссыльнопоселенец Антон Середа и портной Янкель Корж. Торговали за деньги, а мен вели на табак, вино, куриные яйца. Вино с жадностью пили прямо на ряжевом причале, прикладываясь по очереди к стеклянному штофу. Удивлённые шведы стояли, разинув рты, и показывали пальцами на бесшабашных русских выпивал. Опорожнив штоф, они снова шли на пароходы, предлагая оленьи шкуры и бивни. Тщедушный Стратоник, пошатываясь, выменял шестнадцать выпортков на двести шестьдесят яиц у баржевого приказчика парохода Петра Сотникова. Когда Пётр Михайлович увидел выпортки, он удивился: