– Вам Гвен нужна, – было непонятно, спрашивает она или утверждает. – Она вон там, и не подходите к ней, – Шарлотта рукой повернула голову полковника в сторону темного угла, а потом к себе. – Депрессия, – она сделала большие глаза.
Все еще не сделав и шага из лифта, генерал Джеферс наблюдал, как полковник с Шарлоттой прошли в угол к Гвен, а потом как к ним присоединились Хлоя и Мишель. Он смотрел, как маленький отряд из мужчины и четырех девушек проводит брифинг, подготавливаясь к операции захвата.
«Черта с два его остановишь», – думал генерал.
Через несколько часов малоизвестный частный инвестор, меценат и предприниматель Док Стефан зашел на Шестьдесят Седьмую Ежегодную Промосианскую Выставку Современного Оружия. Он, не торопясь, прохаживался мимо стендов, подыскивая что-нибудь интересное, не обращая внимания на других посетителей и разнообразные представления, устраиваемые для привлечения внимания.
Важно было только одно – оружие. В конце концов, мало ли что может понадобиться маленькой наемной армии честного предпринимателя и мецената в наши нелегкие времена. Док избегал крупных скоплений народу и репортеров, зная, что там продаются обычные массовые образцы. Он же искал что-то… что-то… более… о!
Он остановился перед внушительным роботом-трансформером, как раз пытающимся выдать себя за корабельный топливный модуль.
Рядом сразу появилась голографическая девушка в цветастом традиционном костюме древних сайфов.
«Перед вами новейшая разработка Эксо Теч, – затараторила она. – Многофункциональный настраиваемый мувер с системой механического камуфляжа, позволяющей вам неожиданно напасть на противника в самых разнообразных ситуациях».
Дальше Док не слушал. Он едва сдержал себя, чтобы не заплакать.
– Милая моя, – обратился он к голограмме, чувствуя, что к нему вернулся дар речи. – Я понимаю, почему Росшепер сбывает этот антиквариат, но где он его выкапывает? Этому металлолому сто лет в обед. Даже в музее такого не найдешь.
«Мы его усовершенствовали», – забубнила голограмма.
– Усовершенствовали? Как вы его сохранить смогли? На дворе две тысячи пятьсот одиннадцатый, дорогая.
Он хотел еще что-то сказать, но тут заметил в толпе Мишель Тардик. «Ну, начинается», – подумал Док и тут же подошел к ней.
– Сколько лет, сколько зим! Мишель!
– Ну, привет, да, – обычно энергичная, сейчас она отвечала устало и с неохотой.