Я попросила подругу не мешать и откинулась на сиденье, прикрыв
глаза. Так легче воспринимались посылаемые братом образы. Будет
подозрительным, если Наами — под этим именем здесь знали Батуш —
вдруг перестанет узнавать друзей. Алим нарочито неспешно двигался и
оглядывался по сторонам, будто бы любуясь неоготической
архитектурой. Тут на самом деле было на что посмотреть. Австрийские
аббатства — это не только храмы светочей, а древние центры
искусства и науки. Адмонт — старинный монастырь, раскинувшийся на
берегу реки Энс и расположенный у входа в национальный парк
Гезойзе. Над скульптурными композициями трудился сам Йозеф
Штаммель, а фрески монастырской библиотеки и в скриптории
расписывал Бартоломео Альтомонте. Адмонт славился богатой
коллекцией книг и музеем с артефактами эпохи Средневековья.
Если бы не школьный доклад по истории в прошлом, никогда бы не
запомнила имена известных личностей в истории искусств. Здесь я
находила подтверждение тому, что у ярких талантов существуют
проекции в веере миров.
— «Хватит витать в облаках, обрати внимание на этого молодого
человека», — раздался голос Алима в голове, а после я будто увидела
чужими глазами рослого парня в учительской мантии.
Темноволосый и черноглазый, с острыми чертами лица, незнакомец
был похож на коршуна. Высокомерный вид и развевающиеся полы мантии
при ходьбе как раз напоминали хищную птицу, кружащуюся в небе и
выискивающую свою жертву.
— «Учитель словесности, герр Пауль Дархен, — брат усмехнулся, —
это имя часто встречается в мыслях и нескромных мечтах воспитанниц.
А вот разум защищен надежно. Не пробьюсь».
— «Думаешь, Батуш тоже тайно вздыхала по этому Паулю?»
— «Может быть. Полагаю, это выяснять уже тебе. Кстати, видишь
среди группы девушек две стоят отдельно? Это те самые подруги, с
которыми сестра отправилась на прогулку. Светленькая — Либби фон
Торенбах, вторая — Кристин Фолькнер. Они боятся. А воспоминания о
Батуш — размытые. Такое чувство, будто кто-то поработал с памятью
девушек».
— «И что будем делать? — тяжело вздохнула и потерла рукой
область солнечного сплетения. — Предчувствия у меня нехорошие».
— «Посмотрим, что даст беседа с настоятелем, а дальше уже решим.
Сидите на месте и не высовывайтесь».
Брат показал еще нескольких человек, с кем общалась Батуш. В
основном, это ученицы ее возраста. За пять лет волей-неволей
узнаешь каждого. Но самыми близкими были как раз Либби и Крис, с
которыми сестра делила одну комнату на четверых. Еще одной девушки,
Женевьевы Мориц, тоже не хватало. Родители забрали ее раньше срока,
подыскав удачную партию для замужества. В неодаренных семьях замуж
отдавали, едва девица созревала, так что вроде бы ничего
подозрительного на первый взгляд. С другой стороны, нам же
рассказали сказочку, что Батуш сбежала? Куда? Зачем? Зная, что этим
подведет семью и меня, которой обязана жизнью, никогда бы так не
поступила. Далеко не факт, что Женевьева не исчезла тем же
таинственным способом.