II
Школа Св. Риджиса, Истчестер. 18 ноября 19… года. Милая мама! Рассказывать сегодня особо не о чем, но я бы хотел поговорить о моих карманных деньгах. Все ребята здесь получают карманных денег больше, чем я, а мне ведь надо покупать много всяких мелочей – шнурки там и прочее. В школе мне все нравится, я отлично провожу время, но футбольный сезон кончился, и делать особо нечего. На этой неделе собираюсь в Нью-Йорк в театр. Еще не знаю, на что именно, но, скорее всего, на «Квакершу» или на «Пастушка» – обе постановки очень хорошие. Доктор Бэкон очень внимательный, а в деревне есть отличный терапевт. На этом заканчиваю, потому что надо еще доделать алгебру.
Твой любящий сын, Бэзил Дьюк Ли.
Он засунул письмо в конверт. В пустынный читальный зал, где он сидел, вошел щуплый маленький мальчик и остановился, пристально на него посмотрев.
– Привет, – нахмурившись, сказал Бэзил.
– А я тебя искал, – медленно и неприязненно произнес мальчик. – Везде искал – и в твоей комнате, и в спортивном зале; мне сказали, что ты, наверное, где-то здесь ошиваешься.
– Чего тебе надо? – спросил Бэзил.
– Полегче, генеральчик!
Бэзил вскочил. Мальчик сделал шаг назад.
– Ну, давай тресни меня! – нервно защебетал он. – Давай тресни – я же на голову тебя ниже… Генеральчик!
Бэзил поморщился:
– Еще раз так меня назовешь – получишь!
– Нет, не получу! Брик Уэйлс сказал, что если ты еще хоть пальцем кого-нибудь из нас тронешь…
– Да я к вам даже никогда не подходил!
– А разве не ты однажды за нами погнался и разве не Брик Уэйлс…
– Ох, да что тебе от меня надо? – в отчаянии воскликнул Бэзил.
– Тебя вызывает доктор Бэкон! Меня послали за тобой, и кто-то сказал, что ты, наверное, где-то здесь ошиваешься…
Бэзил сунул письмо в карман и вышел из читального зала – а мальчишка до самой двери провожал его бранью. Бэзил пересек длинный коридор, где стоял сырой запах, похожий на затхлый запах жженого сахара, который всегда чувствуется в школах для мальчиков, поднялся по лестнице и постучался в самую обыкновенную – но при этом такую страшную! – дверь.
Доктор Бэкон сидел за столом. Это был симпатичный рыжий священник епископальной церкви, лет пятидесяти. Когда-то он был искренне заинтересован в успехах и проблемах ребят, но под влиянием суетливого цинизма этот интерес уже давно почти угас – эта проблема, словно зеленая плесень, всегда рано или поздно появляется у всех директоров школ. Перед тем как Бэзилу было предложено сесть, была произведена определенная подготовка: из ниоткуда за черный шнурок было извлечено пенсне в золотой оправе; затем пенсне было наведено на Бэзила, словно его обладатель желал удостовериться, что перед ним не какой-нибудь самозванец; лежавшие на столе бумаги были нервно перетасованы, словно колода карт, но не для того, чтобы что-то найти, а просто так.