И Сельме, скорее всего, не очень хотелось писать подробный рассказ про историю и географию родной страны.
Ей хотелось полетать на гусе.
И вот она летит на шикарном белом гусе. Описания пейзажей с высоты птичьего полета делают ей честь – она же в жизни не поднималась в воздух! Вот изрезанная наделами пахотная земля, напоминающая лоскутное одеяло (кто не видел такое из окна самолета), вот поросший лесом горный хребет, похожий на огромного мохнатого зверя с торчащими позвонками, – до чего же похоже! Не стоит забывать, что дело было еще в доавиационную эпоху!
Великая вещь – воображение и интуиция. Но как увязать все эти живо представившиеся ей картинки?
Летит, значит, Сельма Лагерлёф на гусе, ветерок в лицо, волосы красиво развеваются, а мысль так и сверлит: учебник географии! Как ни старайся, все равно повествование обречено быть похожим на то самое лоскутное одеяло: разрозненным и бессвязным. Одна провинция, другая, третья, одна скала, другая, третья… реки, озера, острова.
Любая книга – рассказ писателя о чем-то ему самому интересном. Очень часто именно рассказ и остается единственным элементом книги. Вот произошло загадочное убийство, появляется умный следователь и постепенно его распутывает. Или, наоборот, следователь глупый, а какой-то дилетант вроде мисс Марпл или Шерлока Холмса очень умный. Интересно? Очень. Тут главное – вывести читателя из равновесия и до самого конца держать его в напряжении: кто же убил-то? Вовремя остановить рассказ на самом страшном месте, направить подозрение куда-то не туда, ввести дополнительных странных персонажей. И неискушенный читатель даже испытывает раздражение, если автор по неловкости или намеренно раскрывает этот секрет слишком рано.
Таких историй тысячи. Большинство из них, даже искусно закрученные, забываются на следующий день после прочтения. Но не все. Некоторые не забываются. А почему?
Потому что кроме рассказа, как бы хорош он ни был, нужно что-то еще, чтобы привлечь внимание читателя. Нет, не привлечь внимание, а заставить задуматься.
Потому что, кроме рассказа, читатель хочет найти в книге либо моральный стержень, который помог бы ему разобраться в самом себе, либо новые знания.
Все это в книге Лагерлёф, безусловно, есть. Но это есть и во многих других произведениях.
Что же все-таки делает книгу незабываемой?