Мальчишки выскользнули из комнаты. У девчонок за дверью слышался звонкий смех и веселая возня.
Никулин забрался на плечи Володьке Яковлеву и, чиркнув спичкой, поджег факел. Та с треском занялась зеленоватым пламенем, озарив все вокруг неярким зловеще нереальным светом. Длинная нескладная фигура в белом превратилась в настоящий призрак, каким его показывают в мультиках. Васькино лицо вытянулось, посерело, глаза загорелись дьявольским зеленым огнем. Он оскалил зубы. Мальчишки шарахнулись по углам. Генка упал на пол, судорожно дрыгая ногой.
–Ну, чего вы там,– прохрипел Яковлев из-под простыни.– Думаете легко держать этого борова. В нем без костей килограмм шестьдесят будет. Генка, ты куда? Вот же дверь, а ты в стену ломишься. Открывай, у них и света как раз нет. Попрятались. Сейчас мы им добавим экзотики!
Ребята опомнились. Генка подскочил к двери, нажал на ручку и толкнул от себя, отскочил в сторону.
Раздался истошный визг. Девчонки бросились врассыпную. Кто-то полез под кровать, кто-то в шкаф, а кто-то просто спрятал голову под подушку: страсть такая. Мальчишки заскочили в комнату, принялись топать ногами, стучать, рычать, ржать. В общем, безобразничали, во всю мощь своих талантов старались нагнать по – больше страху. Девчонки дико визжали.
–Хватит, мальчишки,– раздался вдруг голос в темноте,– они умрут же от страха, трусихи.
В дверях стояла Любовь Николаевна. За ее спиной виднелись любопытные лица девчонок, прибежавших на шум из другой комнаты. Их сконфуженные подруги выбирались из-под кроватей, шкафов и подушек, злобно поглядывали на пацанов сердито бурчали.
– Без мозгов, пни! Совсем одурели.
Те радостно загоготали.
–Хотите, расскажу вам интересную книгу? Про графа Монте-Кристо,– предложила Любовь Николаевна.
Получив положительный ответ, она прошла в комнату. Устроившись по удобнее посредине кровати, подложила под спину подушку.
–Тогда располагайтесь, кто – как может, и слушайте. Только тихо.
Девочки и мальчишки облепили ее тесным кружком, сдвинув кровати так, чтобы получилась одна большая. Места хватило всем.
…Лунный свет пробивался в окно сквозь сплетение кленовых ветвей с нежным пухом молодых побегов листвы, рассыпаясь тенями по комнате, ярким венчиком опушая и без того белокурую голову учительницы. Ее тихий, нереальный струящийся печалью голос, затененные ресницами глаза, овал губ – были так таинственны в серебряном полумраке и маняще – желанны. Под влиянием рассказа о злоключениях Великого влюбленного виделось в облике учительницы в эти минуты что-то загадочное, необычное и призрачно желанное. Сердце Володькино билось учащенно, через раз, сладкая истома сковала грудь.