— Я всё же не понимаю, зачем это нужно было? — спросил Старкад,
помешивая догорающие в костре угли. В его тёмных зрачках плескались
отражения искр. Треснули ветки. Так не ходят в ночном лесу. Так
предупреждают, что возвращаются свои. Он поднял голову и проследил
за Изаром, только что появившимся на поляне вместе с ночным
охотником. Недовольно покачал головой. Перевёл взгляд на Илиодора.
— Вот объясни, зачем мы здесь?
Илиодор посмотрел на наставника и твёрдо ответил:
— Мы ждём. — Видя, как у Старкада при таком заявлении
приподнялись брови, решил объяснить, чтобы упредить следующий
вопрос: — С самого начала для меня стала потрясением новость, что
девочку выкрали по приказу её же дедушки и пытались, оказывается,
ещё и убить. Потом я решил всё же увидеть того, кто так сильно
желает смерти своему отпрыску лишь потому, что это, видите ли,
претит их законам о "чистоте крови", — он поднялся со своего места
и подошёл к костру. — Затем у меня была твёрдая уверенность в том,
что я смогу уговорить его помочь мне, но когда мы получили отказ,
мне стало важно понять его мотивы, — Илиодор уставился на
догорающие угли в костре. — И теперь, сложив все "за" и "против", я
знаю: с моим приездом и заявлением, что она жива, он снова
возобновит попытки найти её. Вот посмотришь, он проведёт ритуал на
крови, в котором отказал мне, и отправит убийцу по её следу. —
Старкад перестал помешивать угли и весь подобрался, внимательно
вслушиваясь в то, что говорил Илиодор. — А мы пойдём по следу
убийцы.
— Значит, охота началась? — в предвкушении спросил Старкад.
— Да, друг мой, — согласился Илиодор не столь радостно, как
хотелось бы. Сердце сжимала тревога за ребёнка, которому в этой
охоте была отведена самая незавидная роль.
Джим приходила в сознание и снова впадала в беспамятство.
Выныривала на короткое время из темноты и снова погружалась в её
пучину. Сознание разрывалось между Светом и Тьмой, а тело не
слушалось. Как ни старалась, не могла вспомнить, кто она и что
происходит, где находится и почему, а иногда, как вспышка, перед
глазами начинали мелькать разные образы, и тогда Джим становилось
страшно, она начинала метаться и стонать. В такие моменты, на тот
краткий миг, когда открывала глаза, она видела перед собой
обеспокоенное лицо Шельги Араи. Иногда рядом сидела Алисия и
безутешно плакала. Очень хотелось её успокоить, сказать, что всё
будет хорошо, но на это не было сил. Очень часто Джим видела себя
со стороны, как будто смотрела в чужой незнакомый мир, но при этом
не испытывая каких‐либо чувств или эмоций. Иногда она видела возле
себя Цитариуса Инариона, а иногда с ней подолгу сидел Кайдан
Орадус, кажется, ещё видела Диирде’Грамма, но особо уверена в том
не была. Она безразлично наблюдала, как ниоткуда появлялся "чёрный
плащ", брал стул и садился возле кровати. Подолгу находился рядом и
что‐то тихо шептал себе под нос. От его шёпота Джим становилось
плохо. Он мешал ей погружаться в темноту, не давал забыть, кто она,
заставлял возвращаться и чувствовать своё тело, прислушиваться к
звукам его голоса и вспоминать. Однажды ей даже показалось, что он
её увидел. Адагелий Оторонталий резко обернулся и посмотрел прямо
на неё.