— Зачем такие сложности?
— Затем, что ты становишься женщиной, — не растерялся юноша,
подходя к ней и забирая из рук шест. Она так до сих пор и не
выпустила его из рук. — Пошли уже.
— А тогда кем же я раньше была? — она так сильно растерялась,
что, не задумываясь, требовательно выдернула шест обратно.
— Маленькой соплюшкой, вот ты кем была, — рассмеялся Арникус, —
которая заигралась в крутых воинов.
Джим обиженно посмотрела на него, но не стала ничего говорить.
Они возвращались от лазарета в полном молчании, каждый обдумывал
сегодняшнее происшествие и делал выводы.
Шёл последний месяц учебного года, и на доске объявлений
вывесили списки экзаменов с указанием даты и места. Джим хорошо
помнила то утро, когда она примчалась в общий двор и нашла своих
друзей возле "стены объявлений". Каждый старательно что‐то
записывал, так что они не сразу обратили внимание на её приход.
Джим пробежалась по списку предметов, которые стояли с пометкой
"обязательные" и совсем расстроилась. "Так здесь же почти все!"
Достала тетрадь, вписала недостающие дисциплины и даты их сдачи. Но
больше всего её беспокоило таинственное испытание. Обвела слово в
кружок, краем глаза заметила, что Алисия проделала то же самое в
своей тетрадке. Джим нахмурилась: "Вот никогда бы не подумала, что
её может это волновать". Алисия, почувствовав на себе взгляд,
повернулась и обеспокоенно посмотрела на неё. Джим ободряюще
улыбнулась и по‐мужски похлопала девушку по плечу. "Вот так обычно
и бывает: вроде знаешь, ждёшь, а когда наступает тот самый момент,
всё равно оказываешься не готов. Определённо, это были плохие
новости". В полном молчании, пребывая в нелёгких думах, они
отправились в столовую на завтрак, где поели, не проронив ни слова,
и пошли на занятия.
Но были и хорошие новости. Её успехи стали отмечать как у
Кайдана Орадуса по основам боевых искусств и владению оружием, так
и по самообороне у Диирде'Грамма. В классе у Кайдана Орадуса она
теперь смело вставала рядом с Аниелем и Гленом и, не задумываясь,
выполняла все упражнения, управляя шестом не менее искусно, чем эти
юноши. И зрелище было то ещё! На первый взгляд могло показаться,
что в движениях нет никакой последовательности и продуманности, но
на самом деле каждый взмах рукой, каждое сокращение мышц,
скольжение, скачки, повороты и раскачивания туловища, сама динамика
исполнения — всё это было спланировано до мельчайших деталей. Они
кружились по залу, сходились, расходились, и со стороны это
выглядело как танец. Сначала медленно, затем быстрее, ещё быстрее.
Темп их исполнения в какой‐то момент достигал такого предела, что
перед изумлённой публикой по залу мелькали лишь неуловимые в своих
движениях серые тени.