- Иое, - рассмеялась женщина и куда-то исчезла.
Но я едва успела оглядеться, как она вернулась с большим, но
довольно грубым полотном. Расстелила его прямо на землю, перекатила
мое тело, которое от каждого прикосновения взрывалось такой болью,
что я невольно застонала...
- Леа се меа, - женщина рассмеялась, - е лели! Она мафи ае леа
она е алу... (*Вот так. Ну, ничего, теперь все будет хорошо.
Если больно, значит у тебя хватило сил сбежать целиком)
Ничего не понимаю... Когда женщина замотала меня в полотно, к
ней подошел огромный в два раза больше нас обоих мужчина, легко
поднял меня на руки и куда-то понес. Каждый его шаг отзывался такой
пронзительной болью в просыпающемся теле, что я прикусила губу,
чтобы не стонать слишком громко. А вот слезы сдержать не могла. И
они хлынули из глаз застилая все вокруг непрозрачной пеленой.
- Е лели, - прогудел глубоким басом силач, несший меня, как
пушинку, - Она мафи ае леа она е алу... (*Ну, ничего, теперь
все будет хорошо. Если больно, значит у тебя хватило сил сбежать
целиком)
Ничего не понимаю... Но кажется, эти незнакомые люди, хотят мне
помочь...
Мужчина опустил меня в простую деревенскую телегу, на охапку
свежескошенной травы, которая одуряюще вкусно пахла сладкой
зеленью. Женщина села рядом, поддерживая мое безвольное болящее
тело.
- Лели, ма ле Атуа. Алу! (*Ну, с Богом. Поехали!)-
мужчина влез в телегу и прищелкнув языком, стегнул лошадей вожжами.
Телега, дребезжа и подпрыгивая на каждой кочке, тронулась с
места.
Если я сначала и думала о том, что нужно оглядеться вокруг и
понять, куда это меня занесло, то сейчас все силы уходили на то,
чтобы не орать от боли. Я попыталась позвать женщину, но она не
понимала, я говорю, и на все вопросы и просьбы отвечала только
одно:
- Иа е оносай. Мато те тауну ваве. (*Потерпи немного. Скоро
приедем.)
Ехали мы долго. Боль измучила меня так, что я уже сдалась и
мечтала скорее умереть, лишь бы избавиться от нее. Я уже почти
потеряла сознание и тонула в густом кроваво-красном мареве бреда,
не совсем понимая, где я и что происходит.
Я не заметила, как мы приехали к небольшой, но добротной избушке
в гуще того самого леса, где меня нашли. Женщина спрыгнула с телеги
и бегом помчалась в избу, голося что-то на своем тарабарском языке.
А бледный и тревожно вглядывающийся в мое лицо мужчина, подхватил
меня на руки и понес вслед за женщиной.