Тогда верблюжонок и ослёнок повалились на землю, задрали копытца и закричали:
– Ой, посмотрите, не пристало ли к нашим ногам хоть одно зёрнышко ячменя! Если пристало, снимите сейчас же!..
Когда человек начинает писать, какие слова и обороты приходят в первую очередь ему на ум? Те, которые он читает и слышит чаще всего. Которыми полны повседневные разговоры, реклама, газеты, телевизор и радио…
Это первый, самый доступный языковый, лексический слой. Он не просто легко достижим, но даже навязчив: затасканные сентенции, обрывки фраз, эпитеты и словечки сами лезут в голову, когда пытаешься выразить что-то на бумаге. Они цепляются за мысли крючками ассоциаций, терпеливо пульсируют в ожидании того, что ты воспользуешься их дешёвыми услугами, выпячивают свои достоинства: мы совсем рядом, мы всем известны, всем понятны!..
Нужно определённое усилие, чтобы отказаться от этих готовых возможностей, привычных клише и затасканных выражений. Только если хватит решимости, если сумеешь отразить напор стандартных и общеупотребительных средств изъяснения, ты пробьёшься к следующему лексическому слою. Здесь уже можно позаботиться о том, чтобы подыскать слову его эпитет, подчёркивающий своеобразие употребления и взаимодействующий с контекстом. Здесь можно самостоятельно, по-новому формулировать мысли и пытаться выработать начальный подход к собственному стилю…
Но если хочется добиться настоящего мастерства, необходимо набраться силы духа и пройти сквозь этот слой тоже. В следующем слое тебя ждут настоящие открытия, яркие фразы, тонкие стилистические находки…
Не стоит думать, что в языке существует ровно три слоя. Это лишь принцип, позволяющий определить для себя меру творческой сосредоточенности. Я не знаю, сколько слоёв проходит гений, чтобы обеспечить бессмертное звучание своего произведения. Но знаю, что преодоление очевидного и прорыв к небывалому составляют непременную часть его работы. Иначе вершиной литературы были бы рекламные слоганы.
Притча о живописце Апеллесе
Рассказывают, что однажды греческий живописец Апеллес, стараясь изобразить на картине взмыленную лошадь, совершенно отчаялся правдоподобно передать вид лошадиной пены. В досаде он прекратил свои попытки и гневно швырнул в картину губку, которой снимал краски с кисти. Губка, скользнув по картине, оставила на ней след, который на удивление точно воспроизвёл пену взмыленной лошади!