– Кого я вижу! Нат Дикштейн собственной персоной!
Именно этого он всегда и боялся. Всякий агент, работающий под прикрытием, живет в постоянном страхе перед случайной встречей с человеком из прошлого. Отсюда и ночные кошмары с криками полицейских: «Попался, шпион!» И как всякий агент, он был подготовлен к такому повороту событий. Железное правило гласит: «Никогда не сознавайся!» В школе их заставляли отрабатывать этот прием. Тебе говорят: «Сегодня ты – Хаим Мейерсон, студент» и тому подобное; и ты целый день вживаешься в образ. А вечером тебе устраивают случайную встречу с двоюродным братом, или старым учителем, или раввином, знавшим всю твою семью. И в первый раз ты, конечно же, улыбаешься, здороваешься, завязываешь разговор о былых временах, а вечером инструктор говорит тебе: «Все, ты покойник». Мало-помалу ты приучаешься невозмутимо смотреть в глаза старым друзьям и спокойно спрашивать: «А вы вообще кто?»
Дикштейн действовал согласно инструкции. Сперва он поднял глаза на администратора, который в этот момент оформлял его выселение под фамилией Роджерс. Тот никак не отреагировал: то ли не понял, то ли не расслышал, то ли ему было все равно.
Дикштейн натянул на лицо извиняющуюся улыбку и обернулся.
– Боюсь, вы ошиблись… – начал он по-французски.
И осекся.
…Платье Эйлы было задрано до пояса; раскрасневшись от удовольствия, она жадно целовала Хасана.
– Это и правда ты! – сказал Ясиф Хасан.
Под влиянием внезапно нахлынувшего воспоминания двадцатилетней давности Дикштейн потерял контроль над собой и совершил самую большую ошибку за всю свою карьеру. Он растерянно уставился на араба и промямлил:
– Господи, Хасан!
Тот улыбнулся и протянул руку.
– Когда же мы виделись последний раз? Пожалуй, лет двадцать назад!
Дикштейн механически пожал протянутую руку, осознавая свой промах, и попытался сосредоточиться.
– Да, наверное… Что ты тут делаешь?
– Я тут живу, а ты?
– А я как раз уезжаю. – Единственное, что он мог сейчас сделать, – это убраться поскорее, пока не стало еще хуже. Администратор протянул ему счет. Он нацарапал на бумаге «Эд Роджерс» и демонстративно взглянул на часы. – Черт, пора на самолет.
– Моя машина как раз у входа, – сказал Хасан. – Я тебя подвезу. Нам обязательно нужно поговорить.
– Я заказал такси…
Хасан повернулся к администратору и протянул ему мелочь.