***
Переписав список лиц из оперативно-поискового дела (кто
контактировал с убитой Соболевой), я вернул его Погодину. Тот
радовался этому, как молочный поросенок мамкиной сиське. Несколько
раз сказал спасибо, тряся и пожимая мне руку.
— Ты что, Федя? — удивился я. — Думал документ замылю?
— Ну мало ли, — виновато пожал плечами тот. — Шеф меня убьет.
Там же опись в деле, за его подписью… А зачем тебе список контактов
убитой? Ты же не пойдешь их опрашивать? Или пойдешь?
— Вместе пойдем, — подмигнул я.
— Вместе?
— На тебя же темнуху свесили, и корки у тебя есть, ты же в
первую очередь должен быть заинтересован в раскрытии.
— Но ты же понимаешь, Петров, что до меня его лопатили столько
бывалых оперов, что раскрыть — шансов ноль. Скорее СССР рухнет.
— Не мели ерунды.
— Ой, лишнего сказал, — осекся Федя. — Нельзя так про родную
страну. Тем более, что мировой коммунизм скоро на весь земной шар
распространится.
— Я не про это. Я про то, что раскрыть невозможно. Я в тебя,
Погодин верю, — и стебясь добавил. — Как в себя.
— Это почему же?
— Потому что у тебя есть я. Одна голова хорошо, но запаска не
помешает. Знаешь, какая самая умная ящерица в мире?
— Нет. Варан что ли?
— Змей Горыныч, даже разговаривать умеет. А все почему? Потому
что три головы.
— Ох, Петров, — вздохнул Погодин. — Чувствую подвох какой-то…
Мне еще ранее судимых надо отработать по краже шубы. Поручение от
следователя пришло. Там столько обойти надо…
— Какой еще шубы? Рассказывай, вместе отработаем. Вечерком
пробежимся. Не преступление века же.
— В том-то и дело, что происшествие громкое… Шуба-то,
норковая!
— И что? — сразу не врубился я.
— Как что? Ты знаешь, что такое норка? И сколько она стоит?
У меня норковая шуба ассоциировалась с достатком чуть выше
среднего. В мое время даже твердый середняк мог позволить себе
приобрести такое изделие, особенно в кредит или в рассрочку. А тут
до меня дошло, что дела обстояли совсем по-другому.
В Советском Союзе шуба не столько грела бренное тело, сколько
тешила самолюбие. Была мерилом того, насколько удалась жизнь. Такую
одежду могли себе позволить только обеспеченные женщины: актрисы,
жены дипломатов и партийных работников.
Шуба или новый автомобиль. Состоятельным дамам приходилось
выбирать. Норка стоила, как «Жигули» — пять тысяч рублей, каракуль
— три с половиной. Простой люд с зарплатой в 120-150 рублей тоже
носили шубки — цигейку и овчину. В восьмидесятых их сменит ондатра.
Каждая советская женщина во все времена мечтала получить меховой
«мешок с рукавами» сомнительного кроя, о красоте и стиле даже и
речи не было. Сейчас самыми доступными были шубы из крота… В
перестройку объект желания и предел мечтаний — шуба — наконец-то
станет доступным. Но, слегка в облезлом варианте. Наши милые
женщины нарядятся в «бродячую собаку» родом из Китая.