На завтрак я вышла не выспавшаяся и в ужасном настроении, мой
спутник светился, как начищенная сковорода и пах свежестью.
– Господин Алан, вы понимаете, что никаких денег у меня нет?
Все, что вы дали, я оставила бабушке на хозяйство, – лучше сразу
прояснить ситуацию, чтобы он ни на что не надеялся.
– У меня не было в этом никаких сомнений, – немного удивленно
ответил посыльный, – не беспокойся о деньгах. Кстати, а откуда все
это?
«Этим» Алан назвал одно из немногих маминых платьев,
сохранившихся еще с тех времен, когда она работала экономкой в
поместье герцога Ранского. Оно было подогнано по моей фигуре и
немного перешито в соответствии с прошлогодней модой – на ярмарке
мне почти даром досталось два локтя прекрасной светло-коричневой
ткани, которая отлично подошла для того, чтобы перекроить рукава и
изменить горловину.
Зеленое платье, с коричневыми вставками и небольшой шнуровкой
спереди делало меня почти зажиточной горожанкой. Почти, потому что
к платью не хватало перчаток, шляпки и сумочки.
– Осталось от мамы. А я немного перешила.
– Не знал, что ты еще и швея.
– Я знаю совсем немного. Когда мама была жива, и мы жили в
городе, я помогала в ателье одной из портних, вот и научилась
кое-чему. Если вы планировали ходить по лавкам, то лучше не с
деревенской девкой.
– Это верно. Но планировал я немного не так: портниха и сапожник
должны были прийти сюда с тем, что есть, подогнать по тебе, а
завтра уже принести готовые вещи, но так даже лучше. В таком случае
завтра к вечеру мы приедем в поместье Его Светлости.
Вызвать портниху и сапожника для меня? Вызвать, как для
благородной? Но, это может означать то, что герцог хочет признать
меня своей дочерью. Меня, незаконнорожденную! Видимо, все эти мысли
отразились у меня на лице, поэтому господин Алан пояснил:
– Не надо делать поспешных выводов, Его Светлость все тебе
объяснит.
– Если герцог Ранский собирается признать меня – это будет
скандал.
– Будет скандал, если он на это решится. Если ты готова,
завтракаем и выдвигаемся.
Сначала мы зашли в шляпную мастерскую и подобрали к моему платью
шляпку и перчатки, потом наведались к сапожнику, у которого Алан
заказал две пары туфель и высокие сапоги для конных прогулок.
Когда мы дошли до салона женского платья, я уже не думала о том,
что буду делать, если Алан вдруг потребует отдать деньги, и
послушно соглашалась на то, что мне предлагала портниха, не
спрашивая о цене.