Проснувшиеся чудовища стремились опередить друг
друга, и самые активные, первыми давились пулями, выпущенными из
пистолета Руфуса. Падая на бетон стартовой площадки, они
раскрашивали ее светящейся слизью. Руфус не был отличным стрелком,
и большинство пуль попадало в тела зараженных, а не в их
головы.
Магазин пистолета быстро опустел и Руфус едва успел
вставить новый, прежде чем ему в руку вцепился зараженный. Закричав
от боли, начальник службы безопасности, приставил дуло пистолета, к
голове пожиравшей его плоть твари, и несколько раз нажал на
спусковой крючок.
Проснувшийся уснул навеки, напоследок забрызгав
слизью лицо Руфуса. На освободившуюся должность пожирателя
человечины, сразу же нашлись следующие оголодавшие создания. Один
из зараженных, вцепился в икроножную мышцу человека и, вырвав из
нее кусок плоти, свалил Руфуса с ног. В момент падения, на Руфуса
уже прыгало еще трое монстров. Из последних сил он выдернул чеку из
гранаты, висевшей у него на поясе, и через мгновение, забрал с
собой всех, кто находился в радиусе десяти метров от
него.
В этот
момент, двигатели находящегося рядом корабля взревели, отрывая от
поверхности многотонную махину, и унося ее в высь. Николь Маерс
сидела в кресле пилота, и через наружные камеры корабля, наблюдала
за работой своих образцов. Результат ее вполне устраивал,
проснувшиеся без особой сложности справились с вооруженными людьми.
Теперь ей есть, что показать людям, финансирующим ее проекты. Она
может заставить образцы засыпать и просыпаться по желанию
заказчика. Биологического оружия с такими возможностями, на рынке
вооружения, еще никто не предлагал.
Корабль
оторвался от поверхности, и одна из его камер выхватила двух людей,
прятавшихся в здании космопорта. Мужчина и женщина, явно не были
заражены, они наблюдали за происходящим с верхнего балкона в зале
ожидания. Маерс удивилась, как им удалось выжить. Николь была
уверенна в том, что образцы полностью зачистят территорию. Но эти
двое, по-видимому, где-то прятались, а теперь решили выйти на
поверхность в неудачное для себя время.
Маерс
сделала снимок обреченных и увеличила изображение. Лицо женщины
ничего ей не сказало, но так и должно было быть. Это означало лишь
то, что она нигде с ней не пересекалась, а вот взгляд мужчины
показался ей до боли знакомым. Маерс никого не забывала, если
видела человека хотя бы пятнадцать секунд, но его вспомнить она
никак не могла. Что-то в его облике сбивало ее с толку.